Как не надо писать. От пролога до кульминации

Дело было в III веке до нашей эры. Ещё два века спустя римлянин Витрувий пересказал историю голого Архимеда в своём труде об архитектуре. Рукопись предназначалась только для узкого круга специалистов. Лишь через многие столетия анекдот был предан публичной огласке и ещё позже добрался до школьников.

Через четыреста лет после того, как жила царица Клеопатра, историк Аврелий Виктор описал её ночные развлечения с мужчинами, которых наутро казнили. Примечательно, что к истории как науке выдуманный анекдот отношения не имеет, но представляет интерес в литературном и культурологическом отношении.

В конце XVIII — начале XIX веков у россиян, как и у представителей многих других народов, анекдотом по-прежнему называлась рассекреченная история об известном человеке. «Но дней минувших анекдоты / от Ромула до наших дней / хранил он в памяти своей», — говорил Пушкин о заглавном герое романа «Евгений Онегин», имея в виду анекдоты вроде рассказа о Клеопатре, который так сильно его впечатлил.

Несколькими десятилетиями позже смысл понятия перетёк от истории деликатной и зачастую непристойной в сторону истории смешной или язвительной. Анекдот стал требовать от публики не только любопытства, но и чувства юмора, ассоциативного мышления, знаний в различных областях, умения улавливать игру слов и парадоксы, — то есть прогрессировал в том же направлении, что и литература.

Во второй половине XIX века рассказывали, как Афанасий Фет за игрой в карты ненароком обронил у стола мелкую ассигнацию, и когда хотел её поднять — сидевший рядом Лев Толстой зажёг от свечи сторублёвую купюру, освещая приятелю пол.

Сейчас анекдот выглядит смешным, а Толстой — туповатым: он спалил большие деньги, чтобы помочь найти небольшие. Но полтораста лет назад любой дворянин знал, что в салонах карточная колода использовалась один раз. После сыгранной раздачи её смахивали со стола, и по окончании игры лакеи могли собрать карты для продажи мещанам. Если вместе с картами на пол падали деньги, поднимать их считалось моветоном и дурной приметой. Что упало — то пропало. Горящая купюра Толстого напоминала Фету: господа не должны уподобляться лакеям.

В те же годы Достоевский опубликовал рассказ под названием «Скверный анекдот». По сюжету чиновник генеральского ранга из лучших побуждений решает поощрить рядового подчинённого, приходит к нему на свадьбу и напивается с гостями, чтобы стать ближе к народу. Здесь анекдот — уже откровенная сатира.

Некоторые анекдоты продолжали оставаться короткими. Среди богемной молодёжи Серебряного века зубоскалили: Анна Ахматова снова пыталась повеситься — и снова не выдержал крюк, за который она зацепила верёвку с петлёй.

Некоторые анекдоты представляли собой диалоги конкретных знаменитостей. Например, художник Илья Репин однажды пил чай с поэтом Велимиром Хлебниковым и сказал: «Надо бы написать ваш портрет». Хлебников ответил: «Меня уже рисовал Давид Бурлюк», имея в виду лидера российских футуристов. «Нарисовал в виде треугольника», — отхлебнув чаю, добавил Хлебников и после новой паузы закончил: «Кажется, вышло не очень похоже».

Анекдоты могли быть небольшим сатирическим спектаклем с характерными приметами времени. Скажем, в 1934 году скрипач-вундеркинд Буся Гольдштейн выиграл международный музыкальный конкурс. Номинальный глава советского государства Михаил Калинин вручал двенадцатилетнему герою награду в Колонном зале Дома Союзов. Перед выходом Буси на сцену мать шепнула ему: «Обязательно позови дедушку Калинина к нам в гости». Послушный Буся после награждения звонко крикнул на весь зал: «Дедушка Калинин, обязательно приходите к нам в гости!» А мать, сидевшая в первом ряду, тут же закричала в ответ: «Буся, прекрати сказать, мне стыдно слушать! Какие гости?! Мы живём в коммуналке!» На следующий день семья Буси получила отдельную квартиру.

Анекдоты как жанр существуют многие века и со временем видоизменяются, не теряя популярности. Наиболее удачные анекдоты пересказывают в новых странах, на новых языках; адаптируют к новым реалиям и персонажам, приписывают новым авторам… Суть остаётся прежней: это короткая история с неожиданным и чаще всего смешным финалом, даже если смех невесёлый.

«Анекдоты смешны, только когда их рассказывают. Когда же их переживают — это уже трагедия. Моя жизнь — анекдот, а значит — трагедия», — говорила писательница Тэффи.

Сергей Довлатов нанизывал трагикомические анекдоты один на другой, складывая из них целые книги. В «Соло на ″ундервуде″» он признавался:

⊲ Можно благоговеть перед умом Толстого. Восхищаться изяществом Пушкина. Ценить нравственные поиски Достоевского. Юмор Гоголя. И так далее. Однако похожим быть хочется только на Чехова.