Как мы умираем 1

кратко излагает младший врач, после чего мы составим список вопросов, необходимых для обсуждения с ним и его семьей.

На сегодняшнем собрании мы будем обсуждать пятерых

пациентов, хорошо мне известных, еще двоих, которых я

знаю по паллиативной помощи в больнице, – их перевели в

хоспис для рассмотрения конкретных симптомов, и одного

нового пациента.

Новую пациентку зовут миссис Намрита Бат, ее историю

зачитывает стажер общей практики. Ей 37 лет, замужем, восемь детей в возрасте от двух до 16 лет. Набожная мусуль-манка, Намрита всегда соблюдает время молитвы в хосписе.

У нее рак легких, давший метастазы в печень, что вызывает

постоянные приступы тошноты. В хоспис ее направил врач

общей практики, заставший ее дома с миской для рвоты в

окружении обеспокоенных родственников и восьмерых детей. Он попросил найти ей лекарство от тошноты, чтобы она

могла немного отдохнуть.

Некоторые пациенты могут придерживаться таких

взглядов, которые не позволяют им принимать помощь

врачей. Удивительно, но к ним можно найти подход –

и это не обязательно кормление лекарствами против

воли.

Намрита согласилась приехать в хоспис. Ее свекровь каждый день привозит к ней детей на такси, а муж приезжает

после работы. Ее старшая дочь Рубани ночует в хосписе и

переводит для матери, которая не говорит по-английски. Я

спрашиваю, почему нельзя было предоставить переводчика с

нашей стороны. Достаточно бессердечно просить 16-летнюю

девушку переводить все разговоры о смертельном заболева-нии матери. Команда говорит, что Намрита против незнако-

мого переводчика. Кроме того, несмотря на усиливающуюся

тошноту, она отказывается принимать лекарства.

– А вы знаете, почему? – спрашиваю я.

– Мы не можем это выяснить, – отвечает сестра. – Сначала мы думали, что она боится игл, но потом она отказалась

принимать и таблетки от запора и кашля.

– Может быть, она считает, что может употреблять только

традиционные лекарства? – спросил священник.

– Нет, дело не в этом, – говорит сестра. – Они с мужем

как будто верят в то, что она должна страдать. Очень грустно

на это смотреть. Она не может пошевелиться без приступа

рвоты. Самому младшему ребенку два года, он хочет сидеть

у нее на коленях, но там она держит миску для рвоты. Он

сидит на коленях у бабушки или у одной из сестер и постоянно плачет.

– Иногда набожные мусульмане считают, что страдания –

это воля Аллаха, – сказал священник. – Возможно, это сложно понять, но для нее это имеет значение. Нужно спросить

ее об этом во время обхода.

Настроение у всех становится мрачным. Мы сталкиваем-ся со страданиями каждый день, но наша основная задача –

помощь. Как только кто-то отказывается от нее, мы чувствуем себя бессильными, и это заставляет нас грустить.

Мы допиваем остывшие напитки и отправляемся на обход. Сестра попросила прийти мистера Бата, он будет через

час, поэтому до его приезда можно осмотреть всех осталь-

ных.

Когда мы добираемся до палаты Намриты, священник нас

покидает, чтобы навестить семью, нуждающуюся в поддержке. Врач общей практики так и не появляется – кулинар-ная терапия пробудила воспоминания забывчивой пациентки, которая ужасно рада, что каменные кексы на вкус точно такие, какими она помнит их с детства. Даже без них нас

остается шестеро, и когда мы спрашиваем разрешения и входим в палату всем составом, это выглядит странно.

Намрита высокая, но очень исхудавшая. Она сидит на

кровати неподвижно, ссутулившись и пытаясь противосто-ять волнам тошноты, сотрясающим все ее существо. Она

остается в хиджабе 49, даже когда ее рвет в миску, которую

придерживает медсестра или ее спокойная дочь Рубани – она

гладит мать по спине, утешает на панджаби 50 и переводит

медсестре все сказанное. Мистер Бат сидит на низком стуле возле ее ног, проводит руками по голове и хмурится. Бабушка с остальными детьми отправились в комнату отдыха, оставив в ожидании прихода консультанта.

Я представляю им команду, здороваюсь за руку с Намри-той и ее мужем, обхожу кровать и сажусь в кресло у окна.

49  Хиджаб в исламе – любая одежда, но в западном мире под ним понимают

традиционный арабский женский головной платок. – Прим. ред.

50  Язык панджабцев и джатов, относится к инодоевропейской языковой семье, один из официальных языков Индии. Распространен в восточной части Пакистана, северо-западном и других районах Индии, главным образом в штате

Пенджаб. – Прим. ред.

Остальные члены команды располагаются в палате. Это еще

одна традиция обходов: все должны сидеть – это уважение к

пациенту, с которым мы находимся на одном уровне, и это

знак того, что мы готовы посвятить этому визиту время, а

не заскочили на секунду. В одиночных палатах всегда есть

раскладной диван, поэтому четверо членов команды сели на

него. Остальные нашли стулья или сели на пол. Я сама обычно сажусь на пол, но для этой семьи важны традиции и этикет, поэтому я сижу прямо и стараюсь выглядеть как консультант.