Как мы умираем 1

медсестре, что «все остальное» у него тоже работает – «в от-личном рабочем состоянии». Медсестра убежала. Он под-мигнул. Люси взяла его за руку. Уходя из комнаты, я чувствовала, как по моим щекам бегут слезы.

Три месяца спустя Пит вернулся к работе. Ему был не нужен катетер, сексуальная жизнь была в полном порядке, и

ему разрешили нырять через шесть месяцев после операции.

Он был смуглым, сияющим и уверенным в себе, чего нельзя было сказать о Люси – она сидела рядом и сжимала его

46  Компьютерная томография. – Прим. ред.

руку, готовая к любым плохим новостям. Но когда рентген

в очередной раз показал, что легкие чисты, она выдохнула и

улыбнулась. Я поняла, как Пит в нее влюбился.

Перемотаем на шесть лет вперед. Случай с Питом помог

мне сделать шаг в сторону паллиативной медицины, и теперь

я – стажер. Мой консультант просит меня посетить на дому

пациента по запросу медсестры из центра Макмиллана. Пациент – мужчина с редким типом опухоли, которая сдавливает нервы тазовой области. Он произносит его имя, и мое

сердце падает. Я снова вижу лица Пита и Люси в момент, когда закрывается дверь, и снова начинаю волноваться за них.

Я соглашаюсь прийти.

Глаза Люси полны слез, когда она открывает двери.

– Я не могла поверить, что это вы, когда медсестра назвала

ваше имя. Пит так рад. Мальчики до сих пор помнят, как

раскрашивали картинки вместе с вами в больнице.

Она даже еще меньше, чем я запомнила: напряжена, как

оголенный провод, губы поджаты, уголки их опущены; одежда сидит мешковато на ее крошечном теле. Она проводит

меня наверх, где в полосатой пижаме сидит худой бледный

мужчина, у которого яркие глаза Пита и впалые щеки. Он

похож на узника концентрационного лагеря, но когда улыбается, годы словно уходят, и я снова узнаю своего пациента.

Пит вспоминает старую шутку:

– До сих пор в рабочем состоянии, – говорит он, – но я

быстро теряю силы, дыхание сбивается.

У него вторичные опухоли в легких. Химиотерапия из-бавила его от волос, но лишь частично сократила раковые

образования. Последний курс не возымел действия, других

способов воздействия на опухоли нет. Супруги вызвали медсестру из центра Макмиллана, поскольку опухоль в тазовой области снова начала расти («Черт! Микроскопические

частички остались после операции и снова увеличились!»).

Она сдавливает нервы таза, вызывая боли в ягодицах и ногах, и пережимает кровеносные сосуды, из-за чего ноги Пи-та отекают. Он не может больше спускаться по лестнице и

последние две недели живет на втором этаже.

Мы обсуждаем дальнейшие действия – я, медсестра, Пит

и Люси. Боль, вызванную повреждением нервов, достаточно

сложно нейтрализовать, а борьба с отеками подразумевает, что каждый день на протяжении недели нужно будет пере-бинтовывать ноги, пока отек не спадет, и можно будет использовать компрессионные чулки. «Очень сексуально», –

говорит он, улыбаясь. Мы втроем уже не краснеем, когда

слышим его шутку. Он соглашается побыть в хосписе, по-ка не решится проблема с опухшими ногами и болью. Если

после этого он снова сможет двигаться, обязательно возьмет

мальчиков на рыбалку.

И вот мы здесь. Пит снова мой пациент. Люси разрыва-ется между домом, откуда отправляет мальчиков в школу и

встречает после, и хосписом, где проводит целый день в палате Пита, пытаясь распознать по лицу, о чем он думает, сво-

дя все разговоры к рыбалке, футболу и подводным открыти-ям его увлекательной работы.

– Будто ничего не происходит, – говорит мне Люси. – Он

будто не понимает, насколько болен. Я не знаю, что сказать

мальчикам. Не знаю, что сказать его маме. Не знаю, что думать. Я разрываюсь между ожиданием чуда и пониманием, что он умрет. Я совсем потеряна.

Отеки постепенно спадают, перевязки проходят умори-тельно, поскольку Пит комментирует каждое действие: постепенное вырисовывание коленных чашечек, появление

пальцев на ногах и, конечно, напевает особо веселую мело-дию театра варьете при взгляде на свою опухшую мошонку.

Тем временем дело с болью обстоит сложнее. Опухоль давит на нервы в тазовой области, из-за чего боль электриче-скими разрядами отдает в ягодицы и ноги каждый раз, когда Пит пытается встать. Лекарства не помогли: комбинация

болеутоляющих, дозировка которых могла бы утихомирить

лошадь, помогла Питу сидеть на кровати, не испытывая дискомфорта. Ходить он по-прежнему не мог.

Мальчики приходят каждый вечер после школы. Перед их

появлением Пит съедает дополнительную дозу обезболивающих и настаивает, чтобы его посадили в кресло, не желая, чтобы мальчики видели его в постели и расстраивались. Они

приносят домашнюю работу, комиксы, вместе с папой смотрят телевизор. Потом Люси забирает их, Пит снова ложится

в кровать, выпивает еще таблетки, и засыпает.

За исключением этих моментов он не бывает спокоен. Во