Читаем Как испортить хороший текст. От кульминации до финала полностью

«Мне 76 лет. Как банально и бесполезно! Никогда я не считал себя талантливым и глубоко презирал свои писания, но теперь, оглядываясь, вижу, что что-то шевелилось во мне человеческое – но ничего, ничего я не сделал со своими потенциями», – жаловался своему дневнику Корней Чуковский…

…и если такой мастер, которого издают, читают и любят спустя больше полувека после того, как он сделал эту запись, считал, что «ничего не сделал со своими потенциями», – о чём тогда говорить обладателям более скромных результатов?

Так или иначе, оценивать можно только пройденный путь. Чуковский оставался деятельным до последних дней, и не он один.

Когда под конец жизни Зигмунда Фрейда спросили: «Что надо делать хорошо?» – мрачный седой бородач буркнул в ответ: «Любить и работать». Никаких долгих рассуждений про погружение в бессознательное для преодоления тяжести моральных норм, про либидо как двигатель психической жизни, про анализ ночных сновидений в поисках причин личного дискомфорта, про борьбу с неврозами… Lieben und arbeiten – вот и всё. Любить и работать.

Всезнающие интернет-эксперты приписывают почему-то Шекспиру сентенцию из американского бестселлера Наполеона Хилла «Думай и богатей», опубликованного в 1937 году: «Есть три правила достижения успеха: знать больше, чем остальные; работать больше, чем остальные; ожидать меньше, чем остальные».

«Нет ничего твоего, кроме нескольких кубических сантиметров в черепе», – напоминал читателям Джордж Оруэлл, рекомендуя использовать эту ценность с максимальным эффектом.

Не чуждый философии Альберт Эйнштейн, который кубическими сантиметрами своего мозга перевернул мир, предупреждал: «Начало и конец определяются силами, над которыми мы не властны. Это определено как для насекомого, так и для звезды. Человек, овощ или космическая пыль – все мы танцуем под неразличимую мелодию далёкого таинственного исполнителя».

Автор литературного текста – тот, под чью мелодию танцуют персонажи, а если он сумел достигнуть писательских высот – вполне возможно, танцевать будут и читатели.

Говорят, человеческая жизнь делится на две части, и первая часть проходит в ожидании второй, а вторая – за воспоминаниями о первой. Первая часть жизни человека пишущего – это время до того, как он написал первую книгу…

…и вот настало после. Содержимое черепа использовано. Пройден путь от начала до конца осмысленного создания рассказа, повести или романа – формат не особенно важен. Литературный текст сложился.

Что дальше?

<p>О цензуре</p>

Нет смысла отрицать как её объективное существование, так и её субъективную необходимость.

Изначально термином censura древние римляне обозначали строгую критику, но разговор о критике будет чуть позже. Современный толковый словарь Ожегова говорит, что это «система государственного надзора за печатью и средствами массовой информации». На деле цензура многообразна: от военной и экономической до политической и церковной. Цель её – «ограничение либо недопущение распространения идей и сведений, признаваемых нежелательными».

Можно понять, зачем существовало Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (Главлит) и зачем оно периодически составляло секретный «Перечень сведений, запрещённых к опубликованию в открытой печати, передачах по радио и телевидению». На то и тайны, чтобы о них не рассказывать…

…но сложно сказать, почему нежелательно распространяться об употреблении алкоголя и табака, о самоидентификации отдельных граждан и о некоторых других особенностях современной жизни – в то время как учебные программы литературы, общественных наук и общедоступные публикации в средствах массовой информации насыщены идеями и сведениями о предательстве, коррупции, убийствах, воровстве, мошенничестве, адюльтере и насилии над детьми.

Поиск ответа на вопрос: «Почему так?» лежит за рамками антикоучинга. В здешнем контексте неважно, кто, как и почему признаёт что-либо нежелательным. Речь лишь о том, что цензура в любой форме, под любым предлогом и под любым названием – это данность, которую автору необходимо учитывать, поскольку она способна преградить ему путь к литературным успехам.

<p>Чем плоха цензура?</p>

Ограничениями.

Автор не свободен в выборе темы, в замысле и способе его реализации. Сложно излагать свои соображения с оглядкой: не будут ли они вдруг признаны нежелательными?

Мы добрых граждан позабавимИ у позорного столпаКишкой последнего попаПоследнего царя удавим.
Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии