Читаем Как испортить хороший текст. От кульминации до финала полностью

Отсутствие юмора – одна из причин, по которым тяжело читать Льва Толстого. Его сын Сергей в 1923 году опубликовал брошюру «Юмор в разговорах Л.Н. Толстого» с зачином: «Отец мой, Л.Н. Толстой, был очень склонен к юмору», но привёл такие примеры папиных шуток, что неловко за них обоих. Возможно, Лев Николаевич действительно проявлял обозначенную склонность, но чувства юмора недоставало и Сергею Львовичу: видимо, это наследственное.

В каждом своём произведении Лев Толстой был удручающе, беспросветно серьёзен. У него и у его героев никогда не мелькало даже тени улыбки. А ведь эти герои жили в великосветском обществе, где искусство тонкого французского юмора числили среди важнейших достоинств.

«От великого до смешного один шаг» – по свидетельству Доминика де Прадта, повторял Наполеон осенью 1812 года, когда ему было совсем не до шуток. Отступая из России, император перефразировал цитату другого француза, писателя Жан-Франсуа Мармонтеля: «Вообще смешное соприкасается с великим».

Искушённые читатели ценят такие контрастные соприкосновения. Многие выдающиеся произведения литературы построены на этом контрасте. Но даже записи в дневниках Толстого, не предназначенные для чужих глаз, чугунно серьёзны. Тридцатилетний Лев Николаевич писал:

19 сентября. Решил, что надо любить и трудиться, и всё.

20 сентября. Устал. Не любил и не трудился.

Подобными заметками пестрят его дневники и в двадцать лет, и в восемьдесят. «9 января. 1) Встал поздно. 2) Разгорячился, прибил Алёшку. 3) Ленился. 4) Был беспорядочен. 5) Был грустен… 17 сентября. С тоской в душе шлялся утром… 13, 14, 15, 16, 17 декабря. Утром хотел писать, но не очень, и потому шил сапоги». Отпечаток этой тоски лежит на всей толстовской прозе.

То ли дело Чехов, который умел вышутить и своих героев, и себя самого:

Третьего дня я был именинник; ожидал подарков и не получил ни шиша. <…>

Я шаферствовал в чужой фрачной паре, в широчайших штанах и без одной запонки, – в Москве такому шаферу дали бы по шее, но здесь я был эффектнее всех. <…>

Вы хотите, чтобы я, изображая конокрадов, говорил бы: кража лошадей есть зло. Но ведь это и без меня давно уже известно. Пусть судят их присяжные заседатели, а моё дело показать только, какие они есть. Я пишу: вы имеете дело с конокрадами, так знайте же, что это не нищие, а сытые люди, что это люди культа и что конокрадство есть не просто кража, а страсть. <…>

Рассказ мой начинается, как начинаются вообще все лучшие русские сказания: был я, признаться, выпивши.

«Серьёзность человека, обладающего чувством юмора, в сто раз серьёзней серьёзности серьёзного человека», – говорил Чехов. Его пера достоин реальный диалог журналиста со скульптором Меркуровым:

– Вы ведь снимали маску со Льва Толстого?

– Снимал.

– Ну и что?

– Сильно прилипла борода.

«Я вовсе не хочу порочить скульптора, приводя этот как бы цинический ответ, – писал Юрий Олеша. – Он совсем и не был в эту минуту циником. Просто он ответил профессионально».

Умение даже о великом говорить с уважением, но без придыхания и временами с улыбкой – не цинизм, а писательское искусство, которое под силу немногим. Тем ценнее оно для читателей, и тем ценнее читатели, которые умеют его ценить.

Эта тема волновала Владимира Набокова, который утверждал: «Все хоть чего-то стоящие писатели – юмористы. Я не клоун, но покажите мне великого писателя без чувства юмора». Кроме того: «Чехов писал печальные книги для весёлых людей; я хочу сказать, что только читатель с чувством юмора сумеет по-настоящему ощутить их печаль». И, наконец: «Горе тому воображению, которому юмор не сопутствует».

Не надо писать слишком серьёзно. Не надо, чтобы у читателей сводило скулы. Не надо выглядеть автором из тех, о ком персонаж Грибоедова говорил: «Словечка в простоте не скажут». Люди порой иронизируют даже в критических ситуациях, а юмор – одно из немногих качеств, которое принципиально отличает человека от других животных.

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии