Как я был номеном

Дальше повторилась вчерашняя история: кляпы, путы, легкое перекидывание стреноженных тел через плечо… Последнее – за исключением толстенькой Любы. Ее просто обхватили и удерживали. Немира никто не тронул, его только пнули в вывернутые суставы и оставили на дороге. Меня, Марианну, Феньку и Любу потащили в ночь.

Не очень приятно бултыхаться на чьем-то плече. Хорошо, что оно не тощее, моему животу было на что опереться. А глаза нам не завязали. То ли ничего не боялись, то ли…

Плохой знак.

Долгий путь по полям и лесам вывел к поселку нищих с другой стороны от деревни Немира, где мы вчера проезжали. Или мы проезжали около другого такого же поселка. Ночью не разберешь. Большинство обитателей спало, где-то кричали младенцы, кто-то ругался. Целью нашего путешествия оказалось одно из хлипких, но для окружающей нищеты довольно внушительных жилищ размером примерно два на шесть метров. Оно больше походило на длинный амбар. Нас сгрузили внутри в дальнем конце.

– Не кричать, если жить хотите, – объяснили нам правила поведения. – Попытаетесь привлечь внимание или убежать, сделаете себе хуже. Усвойте главное: вы тут не нужны никому.

Окошками в постройке, сложенной из необработанных стволов молодняка, служили узкие промежутки, через которые проникал свет. Стены выглядели достаточно крепкими, ударом плеча не проломить. Потолок в том виде, как мы его обычно понимаем, в прямоугольной клети отсутствовал, от стены к стене через равные промежутки пролегали голые поперечные балки, над которыми вознеслась крытая соломой двускатная крыша. Пол был земляным, его застилал примятый слой жухлой травы, похожей на прошлогоднее сено, на котором валялись, как минимум, кони, потому что слон, первым пришедши на ум, здесь не поместился бы. Помещение действительно напоминало маленькую конюшню или хлев для свиней и другой живности. В нашем случае живностью были мы.

– Кормить-поить будем нормально. Посидите тут несколько деньков и отправитесь домой, срок зависит от вашего отца. Скоро узнаете, насколько он вас любит. – Командовавший нашим похищением толстяк обернулся к сподвижникам. – Зимун остается за старшего. С гостями обращаться бережно, силу стараться не применять. – Перехватив взгляд одного из помощников, толстяк озлился: – Еще раз для непонятливых: девчонок не трогать!

– А если они нас? – всхохотнул самый хилый из похитителей, при том, что совсем не хилый.

Бульдожья морда толстяка укоризненно покачалась из стороны в сторону:

– Если Немир условие выполнит, неприятности мне ни к чему.

– А если неприятности будут от них? – В нашу сторону поднялась рука другого похитителя, тоже толстого, но не настолько. – Тогда – убивать и прочее?

Прозвучало шутливо, но с намеком, что в каждой шутке есть доля шутки. Ответная улыбочка главного толстяка предназначалась нам и в жидком виде прожгла бы корпус броненосца:

– Неприятностей не будет, правда, детки?

Предыдущая полушутливая фраза на юмористический лад не настроила, и мы дружно кивнули.

Перекормленный бульдог продолжил распоряжаться:

– Смотреть в оба, спать по одному. Еды и воды хватит на три дня, потом я вернусь. Но, думаю, кузнец не станет артачиться и придет за любимыми детками раньше. Всем удачи.

Вместе с одним сопровождающим главарь удалился. Рослый плотный Зимун обнажил меч и прикрыл единственную дверь в противоположном от нас конце вытянутого помещения, двое других вынули у нас кляпы и развязали веревки на ногах. Я прикидывал способы побега. Основных виделось два: прорыв через дверь, что безумно опасно, и постепенный подкоп, что не менее опасно из-за легкости обнаружения и, плюс ко всему, долго. Еще можно подпрыгнуть, ухватиться за балку и пробить ногами соломенную крышу, но это не вариант, ведь понадобится пара секунд времени, за которые один человек с оружием успокоит всех. Совсем успокоит.

У Любы связаны были только руки, ее первой полностью освободили от пут и взялись за ее пончообразную одежду. Она отшатнулась:

– Нет!

От жуткой пощечины ее лицо дернулось, как на сломавшемся манекене, и двое дюжих ребят быстро раздели ее.