Как читать книги

Фрэнк откопал в кухонном шкафу бутылку пино нуар и, волнуясь, вернулся в гостиную, прихватив штопор и пару высоких бокалов.

– Зять всегда привозит вино, – пояснил он, показывая бутылку с кокер-спаниелем на этикетке. – Наверное, дорогое.

– Чудесно.

– Надо было подать его к так называемому ужину.

– Но тогда оно бы уже закончилось, – сказала Харриет с какой-то птичьей задиристостью. – И нам бы не пришлось сейчас предвкушать эту прелесть.

Фрэнк видел в кино, как главный герой, несметно богатый похититель произведений искусства, элегантно вплывает в кабинет, изящно держа бутылку и бокал в одной руке. Жаль, что ему такой трюк не под силу. Он неуклюже водрузил бутылку и бокалы на столик.

– По-моему, Вайолет крупно влипла с этим птичьим гением, – вдруг сказала Харриет.

Вайолет часто была темой их бесед.

– Я тоже так подумал. – Пробка вышла сразу и легко – это хорошо или плохо? – Только о нем и говорит.

– Ему, должно быть, сильно за сорок. Думаю, женат.

– Надеюсь, не из тех, кто воспользуется ситуацией, – сказал Фрэнк, полный отцовского желания защитить. – Она так молода, несмотря ни на что.

– Да, правда. – Харриет подняла бокал: – За Вайолет.

Они кивнули друг другу, сделали по глотку.

– Ой, боже мой, – пискнула Харриет. – Господи боже мой.

– Неужели скисло? – Фрэнк сплюнул обратно в бокал.

– Фрэнк, ну и выражение на вашем лице!

Они захохотали – и когда он в последний раз так смеялся? И он отправился на кухню за новой бутылкой.

– У меня здесь целая дюжина, – крикнул он. – Зять считает, что я тут вечерами напиваюсь в одиночку.

– А разве нет? – изумленно отозвалась Харриет. – Я вот – да.

Он выглянул из кухонной двери, понял, что она шутит, а также понял, что она знает, что он понял, что она шутит, и что в этой шутке есть второе дно, доступное лишь одиноким пенсионерам.

Когда он вернулся с новой бутылкой, красота Харриет вновь поразила его. Она как зрелое дерево в осеннюю пору, налитое, пламенеющее. Тонкие линии морщинок бороздили ее румяное лицо. И какие красивые у нее губы.

– Фрэнк, – когда он разлил вино, сказала она, – вы никогда не чувствуете себя невидимым?

– Бывает, – кивнул он, – но не сейчас.

Харриет улыбнулась, подняла бокал:

– Я первая попробую, вдруг это смертельно, а мои дети во мне больше не нуждаются.

В руке Харриет бокал выглядел шикарным. Лоррейн купила этот комплект по окончании курса дегустации вин в центре дополнительного образования для пожилых, бокалов было двенадцать, причудливой формы, на длинных ножках, производства немецкой фирмы. Он к ним не прикасался больше трех лет. Не было повода. Может, это не вино плохое, а просто вкус пыли?

Харриет сделала осторожный глоток и с легким звоном поставила бокал.

– Не стоит убивать гонца, – сказала она, – но ваш зять, кажется, хочет вашей смерти.

– Нет! – воскликнул он и несмело глотнул из бокала. – Вообще-то я никогда особо не доверял этому парню.

Харриет, нахмурившись, разглядывала этикетку, на которой была изображена ворона в шлеме времен Первой мировой войны.

– Может, он по картинкам выбирает?

– В третий раз повезет, – направляясь на кухню, сказал Фрэнк.

Так и случилось – солидное красное вино, которое они объявили стоящим испытания двумя первыми. На этикетке была репродукция аляповатой французской картины, изображающей уличных женщин в танцевальном клубе.

Они почти прикончили бутылку, когда зазвонил телефон. Кристи запрограммировала мелодию вызова несколько лет назад – «Танцующая королева» в исполнении «АББА».

– Дочь, – сказал он.

Мобильник опасно вибрировал на краю каминной полки, изрыгая скрипучую версию шлягера, пока не замер, едва не грохнувшись на пол. Фрэнк повернулся к Харриет, которая была… скажем так, она была разная, и все ее разные аспекты лежали за пределами его способности их описать, но слово, которое пришло ему в голову прямо сейчас, было «надежная».

– Звонит, чтобы напомнить мне, что мы друг с другом не разговариваем, – пояснил он.

– Не разговариваете? – Она поставила бокал. – Почему?

И Фрэнк ей все рассказал, это заняло некоторое время.

Ее глаза наполнились слезами.

– Фрэнк, какой кошмар… Взять и сделать из вас подлеца, это просто ужасно.

– Не знаю, зачем я вам это рассказал.

– Такое обязательно нужно было кому-нибудь рассказать.

Опять зазвонил телефон.

Фрэнк вздохнул, собираясь с силами.

– Ну, я пойду? – спросила Харриет.

– Нет, останьтесь, пожалуйста. – Он встал и взял телефон, не дав ему упасть. – Привет, милая.

– Папа, я секунду назад поняла, что мы ничего не решили про День благодарения, а решать нужно было еще вчера.

– Кристи, до Дня благодарения еще целых три месяца.

– Знаю, но сестра Тома хочет остаться в Нью-Гэмпшире, его мама не понимает, на каком она свете, и это может стать для нее последним Днем благодарения в своем доме, да и вообще в любом другом, но до нее два часа езды в противоположном направлении, и, конечно, мы бы не хотели, чтобы ты куда-то ехал, и нам придется как-то выкручиваться, чтобы проделать обе поездки в один и тот же…