Каина

Утром Каталина разбиралась с Паучи в лавке. Эта ночь будто что-то сломала в ней, и она так и не пришла в себя. Было ли это связано с Рикардо? С нездоровьем? Она не знала. В магазинчик бесшумно вошел Такупай. В руках у Такупая были бусы, он протягивал их Каталине.

— Такупай сделал их для тебя, — произнес индеец. — Ты что, боишься Такупая? — спросил он, видя, как вздрогнула Каталина и медлит взять подарок.

— Нет, не боюсь.

— Тогда возьми их, они не освободят тебя от страха и грусти, но помогут, когда будет грустно и страшно. Такупай желает тебе только добра. Надень эти бусы, и Такупай будет доволен. Береги себя, и они тоже будут тебя беречь.

Каталина поблагодарила Такупая, взяла бусы, но не надела их. Она все еще не доверяла сельве и ее коренным жителям. Она их побаивалась.

— Давайте я их выброшу, — предложила Паучи, — выброшу в горах.

— Нет, — отказалась Каталина. — Пусть висят здесь, на стенке...

Помедлив, она отправилась на вырубку. Там уже был Фернандо. Он по-прежнему злился на Леона. Работа работой, но тут была и еще одна причина: Фернандо все больше тянуло к Каталине. Ему в ней нравилось все — ум, энергия, а уж ее женской привлекательности он отдал должное сразу. Но Рикардо и тут был ему помехой.

Фернандо хотелось избавиться от него. Хотелось, но не получалось, лодочник был пока единственной рабочей силой. Втроем они опять обсуждали вопрос о найме индейцев.

Вдруг кусты раздвинулись и на вырубке появилась Манинья. Совсем неподалеку она устроила свой золотоискательский лагерь, хотя никому не говорила, что не только ищет золото, но и находит его. У Пугала был настоящий нюх на золото, и она уже немало его отыскала для Маниньи. Но эту тайну Манинья хранила про себя, впрочем, как и все остальные.

— Вот, Миранда, получай рабочих, — сказала она. — Надеюсь, они будут тебе в помощь.

На вырубку вышли люди Маниньи с мачете в руках, готовые приступить к работе.

Фернандо несказанно обрадовался — наконец-то нашелся выход из тупика!

— Сколько я тебе должна за эту услугу? — спросила Каталина.

— Нисколько, Миранда. Манинья не так плоха, как вам кажется. Это мой вклад в затею с туризмом.

— Все в сельве знают, что Манинья ничего не делает просто так, — вступил в разговор Рикардо. — Чего ты хочешь, Манинья?

— Я не привыкла ходить в должниках, — проговорила и Каталина.

— Я разговариваю с моей подругой сеньоритой, Леон. — Манинья повернулась к Каталине. — Оставим все как есть, Миранда. Манинья скажет, что ей от вас будет нужно. С Маниньей лучше дружить, сеньоры.

Люди Маниньи принялись за работу. Среди них не было только Гараньона. Он был слугой Маниньи, но не ее рабом. А вчера он опять собрался уйти от своей хозяйки.

— Почему ты уходишь сейчас, когда у нас будет много золота? Ведь ты любишь золото, Гараньон? — спросила его Манинья.

— Твое золото никогда не будет моим, — ответил Гараньон.

— Манинья всегда была к тебе щедра. Хочешь, она будет еще щедрее?

— Нет. У тебя достаточно помощников, раздавай им золото и отнимай глаза.

— Я сделаю тебе подарок, Гараньон, и ты станешь красивым.

— Ты злая, Манинья, но ты еще встретишь того, кто заставит тебя заплатить за все твое зло!

— Может, это будешь ты, Гараньон?

— Я уйду и не вернусь.

— Как знать. Когда Манинья устанет от жизни, может, ты окажешь ей услугу своей местью...

Глава 19

— Видишь, Лус, этот домик я строю для тебя, — говорил Антонио, показывая на ветвистое дерево. — Хочешь, поднимемся, и ты посмотришь, какой у тебя будет чудесный домик на небесах.

Улыбающаяся Лус Кларита щурилась от солнца, доверчиво поглядывая на Антонио, голубоглазого, в пестрой косынке на голове, с длинными темными волосами. Сердце уже сказало ей, что перед ней стоит ее мужчина, мужчина, который в один прекрасный день сделает ее женщиной, самой счастливой женщиной на свете.

Но Антонио хотелось, чтобы этот день наступил уже сегодня. Он нежно обнял Лус Клариту, она казалась ему кроткой пугливой ланью, которую он приручит своими ласковыми прикосновениями.

— Пойдем, Лус, — уговаривал он, — ты увидишь, какое счастье ждет нас на наших небесах.

С реки послышался шум.

— Лодки! Плывут лодки! — донеслись до них радостные крики.

Лус Кларита встрепенулась:

— Бежим, Антонио! Бежим! Посмотрим, кто к нам приехал.

— Мне совсем неинтересно, кто там приехал, — раздосадованно протянул он. — Погоди, Лус!..

Но она уже убежала, увлекаемая детским нетерпеливым любопытством.

Антонио нехотя последовал за ней. Он пришел, когда лодки уже причалили, и у него на шее тут же повисла счастливая Жанет.

— Я приехала! — кричала она. — И скоро приедут туристы! Представляешь, Антонио, скоро здесь будет полно туристов!

Лус Кларита тихонько стояла в сторонке. Она не плакала, но свет для нее померк.