Каина

Каталина надела свои любимые шорты, легкую светлую кофточку и вышла из дома, направляясь к полицейскому посту, где сидели Гарсия и Рейес.

Инженер она, в конце концов, или не инженер? Неужели она не починит эту дурацкую рацию, которая молчит уже столько недель? Тем более, что лодочник — опять этот лодочник! — подсказал ей идею и дал кое-какие детали.

Солнце уже палило нещадно, но Каталине оно нравилось. При солнце все было отчетливо ясно: здесь свет, там тьма. И так же ясно Каталина понимала, что ей надо делать. Ей стало даже смешно, что еще полчаса назад она чего-то могла бояться. Каталина шла легким пружинистым шагом и не сомневалась в успехе.

Хустиньяно Гарсия разрешил ей заняться рацией. Он сидел рядом, смотрел, как она орудует: одно подсоединяет, другое прилаживает, и бубнил под руку:

— Извините, сеньорита, я свою рацию знаю, ни за что вы ее не почините. Вот и сейчас вы делаете совершенно не то. Я сам ее чинил. Чинил ее лодочник. У нас ничего не получилось, да и у вас в прошлый раз тоже ничего не получилось, и сейчас, думаю, не получится...

— Получилось! — победоносно воскликнула Каталина. — Вы видите, сержант?

Получилось! У нас теперь есть связь! Что дальше делать? Говорите скорее!

Сержант тут же обрел присущую ему важность — он вновь был при исполнении служебных обязанностей.

— Позвольте, я все сделаю сам. Напрямую с Каракасом мы не свяжемся, но свяжемся через станцию. — И толстяк принялся кричать: — Алло! Алло! Сантьяго? Это Сан-Игнасио-де-Кокуй!

Великое дело техника! Еще час назад Каталину обступали сны, страшило колдовство, магия, держала в плену сельва, никуда не пускала река. Положение казалось безвыходным. Но стоило починить рацию, восстановив таким образом связь с миром, как все расстояния сократились и до мира шоссейных дорог, комфортабельных домов и распланированного времени стало рукой подать! Техника и есть настоящая магия и колдовство!

Каталина сидела и улыбалась, терпеливо дожидаясь, когда сержант добьется связи с Каракасом. Техника не хотела подчиняться сразу, она проявляла норов и капризничала.

— Сеньорита! — кричал Гарсия. — Не связывайте меня больше с Санта-Ане, это бесполезно! Свяжите с Сан-Карлосом! Из Сан-Карлоса нас свяжут с Пуэрто-Аякучо, а Пуэрто-Аякучо соединит с Каракасом! Да! Да!

Наконец-то! Наконец-то на проводе Каракас! Гарсия записал нужный Каталине номер, а потом усадил ее за рацию.

— Говорите сами, вы умеете!

Еще несколько минут переговоров, передача номера, шорох, треск — и вот уже гудки, а потом мужской, такой знакомый голос:

— Алло!

— Тони! Это я, Каталина! Ты слышишь меня?

— Каталина, радость моя! Жива! Здорова! Позвонила! Какое счастье! — бодрый голос Тони излучал всегдашнюю жизнерадостность. — Я люблю тебя, люблю, люблю, — радостно продолжал он.

— Я тоже, Тони! Я тоже! — ясный здоровый мир был совсем рядом, и Каталина сама не подозревала, что так ему обрадуется. Тени отступили, еще немного, и она вырвется на свободу. — Тони! Вытащи меня отсюда! Ты меня слышишь? Вытащи меня!— Конечно, слышу! Конечно, вытащу! Я чуть с ума не сошел без вестей от тебя.

Звонил кому ни попадя! Ты знаешь, со мной такого не бывает. Теперь все в порядке. И я очень рад!

— Пока не все. Забери меня отсюда как можно быстрее. У меня самой не получается. Меня это приводит в отчаяние!

— Не волнуйся! Я знаю, где ты, и знаю, что делать. Говорю тебе — все о'кей! — уверенность Тони передалась и Каталине, — другой, отчетливый мир вступал в свои права.

— Как дела на фирме? Что в офисе? — уже совсем иным, деловым тоном осведомилась Каталина.

— И там все о'кей! С тобой тоже все в порядке! Ты поняла, да? Все в порядке! — с этими словами голос Тони отдалился, стал еле слышным и пропал.

Но главное было уже сказано. Каталина посидела еще с минуту, приводя в порядок мысли и чувства.

— Уезжаешь? — раздался голос у открытого окна.

Каталина вздрогнула и подняла голову — у окна стоял Рикардо и смотрел на нее темными, будто глубины реки, глазами.

— Подслушивать стыдно! — резко сказала Каталина.

— Я нечаянно, — невинно ответил Рикардо. — Значит, пригодилась деталька? И ты, значит, уезжаешь? Тебя ждут городская жизнь, работа, развлечения и жених Тони.

Так его, кажется, зовут, да?

— Ты жалеешь, что я уезжаю? — неожиданно для себя спросила Каталина.

— С чего это вдруг? Я рад. Ведь ты получишь то, чего хотела, — тон у Рикардо был все такой же невинно-простодушный.

— Конечно, то, что хотела, — согласилась Каталина, но глаза ее вдруг неведомо почему наполнились слезами, и слезинки, не удержавшись, побежали по щекам.

— А ты, выходит, не рада? — поинтересовался Рикардо. — Неужели ты огорчена, Каталина, тем, что уезжаешь?

Рикардо тоже решил уехать. Он знал: на это потребуется время, пока он построит лодку, пока заработает деньги на мотор... Но сколько бы времени ни понадобилось, они с Бенито уедут из Сан-Игнасио!

— Мы уплываем, Бенито! Нам надо убраться из этого поселка! Убраться поскорее и не возвращаться больше никогда!

Таково было решение Рикардо Леона. А почему, спрашивается? Чем плохой поселок?