К морю марш вперед!

Правда, как мне приватно сообщил Василий Васильевич Патрикеев, скорее всего в этом году он может и не состояться. Потеряно слишком много времени на всю эту возню с заговорами и неудачной попыткой британцев напасть на Ревель. Прав, прав был великий Суворов, который говорил: «Деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, а время дороже всего». Недоброжелатели часто насмехались над Александром Васильевичем, называли его торопыгой. Но они так и не поняли, что в военном деле упущенная минута может обернуться проигрышем всей кампании.

Патрикеев опасался, что известие о том, что поход не состоится, может вызвать недовольство царя. Поэтому хитрюга Василий Васильевич попросил меня при случае завести разговор с Павлом на эту тему.

– Ты пойми, Иваныч, – говорил он, – ломиться напропалую на юг – это дело, чреватое большими неприятностями. На Востоке ценят силу. Любое поражение отпугнет от нас возможных союзников и ободрит наших противников. А их у нас – как блох на бродячей собаке.

– И что же ты предлагаешь? – спросил я. – Учти, что нравы в государстве нашем таковы, что если не подгонять пенделями доморощенных бюрократов, то дело окончательно забуксует, и мы запросто можем потерять и следующий год.

– Я предлагаю поискать и найти людей, которых не надо подгонять пенделями. Поверь мне, таких здесь тоже хватает. А если взвалить все на себя, то можно благополучно надорваться и ни хрена не сделать.

– А кто эти люди? Я их знаю?

– Наверняка знаешь. Взять, к примеру, тех, которые в конце царствования Екатерины II под командованием Валериана Зубова участвовали в походе в Персию. Ведь у них все получилось неплохо. И если бы император Павел Петрович не поспешил, то у нас уже был бы неплохой плацдарм для продолжения движения на юг.

– Да, но Валериан Зубов оказался вовлеченным в заговор против Павла, и доверия к нему нет. К тому же он инвалид, и вроде должен вскорости умереть. Во всяком случае, так случилось в нашей истории.

– Все так. Но пока живы и полны сил и энергии его генералы – князь Павел Цицианов и генерал Иван Лазарев. Подрастает и набирается боевого опыта чудо-богатырь Петр Котляревский. Не забывай, что эти ребята имеют не только немалый опыт войны на Кавказе, но и умение вести дела с тамошними правителями.

– Ну, ты тут хватил – вспомни, что Лазарева вероломно зарезала вдова царя Картли-Кахетии Мариам, кстати, родственница Цицианова, а самого князя предательски убили в 1806 году под стенами Баку. Нет, Васильич, с восточными ребятами следует быть настороже. И глазом не успеешь моргнуть, как окажешься без головы.

– Да, но из тех же восточных людей вышло немало достойных людей, которые верно служили России.

– Не буду с тобой спорить. Ты на делах здешних, что называется, собаку съел. Я же всего-навсего дилетант, который в свободное от основной работы время почитывал кое-что о нашей истории.

– Теперь та история – наше настоящее. Не знаю, вернемся ли мы когда-нибудь в свое время. Скорее всего, нет. Так что будем обживаться в девятнадцатом веке. Не знаю, как мы – люди уже пожилые, а вот за Дашку у меня душа болит.

– Ну, насчет нее не переживай, – Васильич улыбнулся и подмигнул мне. – Похоже, что у нее с Сашей Бенкендорфом роман. Пока чисто платонический, но ты же знаешь, как это бывает. А что, из них бы получилась отличная пара. Впрочем, Дарья твоя – девица взрослая и умная. Ей и решать… Кстати, Иваныч, а что у тебя за сверток в руке? Презент кому-то хочешь преподнести?

– Тут на днях у великого князя Николая Павловича будет день рождения. Хочу ему подарок сделать. Драгоценностями и побрякушками его не удивишь. Вот я и решил для него сварганить что-то вроде деревянного конструктора. Помнишь, у нас такие продавались. Из его деталей можно было стены, башни, здания разные строить.

Я вспомнил, что в нашей истории Николай был военным инженером, причем неплохим. Может, и в этой у него тоже проявится страсть к разным сооружениям? Толковый строитель – он ничем не хуже хорошего военного. Ну, а если подарок Николаю не понравится – пусть передарит его Михаилу. Тот тоже малец рукастый.

– Это ты хорошо придумал. Детишки будут развивать не только руки, но и голову. Да и дочка твоя у них часто бывает, сказки им рассказывает, песенки поет.

– Она детишек любит, – вздохнул Иваныч. – Надеюсь, что и своих полюбит. Мне тоже внуков хочется увидеть побыстрее. Насчет же твоей просьбы я все помню. Будет возможность – скажу ненавязчиво царю насчет похода. Дело большое надо подготовить как следует. А то получится не пойми чего. Конфузия, одним словом…

15 (27 июня) 1801 года.

Санкт-Петербург. Михайловский замок.

Дарья Иванова, русская амазонка

Дело было вечером, делать было нечего… Я сидела с Барби в своей комнате и вела с ней типичный женский разговор – ни о чем. Точнее, так думала только я, а панночка, которую, похоже, чем-то очень обрадовал Гера Совиных, болтала без умолку.