Изнанка желаний

Челюсть Ольги затряслась. Ведьма силилась изобразить ухмылку.

— Ты истинный раб Нихила. Из-за тебя волшебницы лишатся надежды на будущее. Ты жаждешь окончательного распада и…

Лезвие вонзилось ей в грудь, прервав на полуслове. Ольга закашлялась, однако умирать не спешила. Вполне логично, ведь и я переживала куда более страшные раны. Следующий удар пришёлся в глазницу — я вогнала нож по рукоять.

Но этого тоже было мало.

Ольга расхохоталась, и над остатками её волос заклубилась тьма. Ведьма задёргалась, как муха, угодившая в сети паука, и у неё получалось лучше с каждым мигом. Мой Концепт слабел.

— Наивная идиотка. Послушная собачка, выполняющая прихоти Нихила. Ему не остановить меня. Я спасу…

Пустота во мне зашевелилась. Я дотронулась до подбородка ведьмы, и она рассыпалась, как прогоревшая головешка, мириадой пепельных хлопьев.

Бред. Полный бред. Я убила отступницу и разрушила её тёмный план. Какое отношение к мотивам моих поступков имеет Нихил? Он — инструмент, а не причина.

Никто не просил спасать волшебниц. Тем более таким способом.

Навалилось бессилие, и я, не в состоянии удержаться на ногах, довольно-таки негероически шлёпнулась на задницу. Вроде бы не перегружала мышцы, а всё равно болят так, что любое движение превращалось в пытку.

Но я наскребла в себе решимости повернуть голову к Максиму и Алине. Судя по тому, что чернокнижник валялся у стены, а миритритка стояла, хоть и шаталась, как осина на ветру, волшебница победила.

Чудесно.

Под руку попался какой-то предмет. Я бездумно схватила его.

Одна из пирамидок, украденных у Миритрии, была выпачкана в липкой дряни — не в крови, но тоже в чём-то неприятном. Я брезгливо отшвырнула артефакт.

И сильно об этом пожалела, когда увидела вспучившееся содержимое бассейна.

И верно, ритуал-то заговорщики завершили. Демонический кот отправился в чан, наполненный ихором и духом волшебниц. И теперь его результат проявил себя воочию.

Больше всего демон походил на разложившегося младенца, гигантского, достающего до потолка. Его непропорциональные конечности (явно больше четырёх, но сосчитать не получалось, сбивался фокус), напоминавшие одновременно руки, ноги и щупальца с присосками, облепили края чана. В морде прослеживались кошачьи черты. Шкура, покрытая рытвинами и язвами, хранила на себе остатки ихора.

Я честно поискала в себе силы на борьбу — и не нашла. Последний всплеск Нихила ушёл на убийство Ольги.

Тяжёлый взгляд демона упал на меня, придавил тысячетонной плитой. Я растянулась на полу, беспомощная и опустошённая. Концепт выпил меня досуха. С равнодушным бесстрастием я уставилась в гнилостные глаза демона, игнорируя резь в висках и тёмные мушки, застилавшие зрение.

Этот монстр был в другой лиге. Ни одна волшебница не справилась бы с ним в одиночку.

Мало кому выдаётся шанс встретиться со своим богом.

Мне бог не понравился.

Внезапно тварь, уже выбравшаяся из бассейна, перевела убийственный взор на что-то вдалеке. Давление ослабло, и я конвульсивно вдохнула — оказалось, лёгкие давно пустовали. Кое-как опёрлась на локти и развернулась к смельчаку, что рискнул бросить вызов божеству всех волшебниц.

Кого-кого, а встретить здесь Дарью Нокс я никак не ожидала.

Вопреки царившей среди волшебниц практичной моде, глава Семьи была одета в летнее платье с пояском, тонкое и весьма фривольное. Никаких штанов или кроссовок — она ступала по бетону изящными туфельками, словно сорвалась сюда с танцев или званого вечера. Одну руку Дарья держала поднятой, с ладонью, сжатой в кулак.

— Взгляни! — приказала она демону, и хотя повеление не было направлено на меня, я подчинилась. Взгляд прилип к воздетой руке, которую окутала темнота.

Тени, во множестве рождаемые бледным огнецветом и треногами с проекторами, зашевелились, устремились к нокситке. Они взбирались по её голым ногам, обвивали талию и ползли к поднятому кулаку.

Демон угрожающе взревел, однако не атаковал.

А Дарья продолжала вбирать мрак со всего зала. Он концентрировался во всей точке и понемногу обретал определённую форму. Вокруг кулака нокситки чёрными нитями ткалось сердце.

— Узри, чем ты был, что ты есть и чем ты станешь, — продолжила волшебница. Она поравнялась со мной, и я заметила, что у неё подгибались колени. Из уголков глаз нокситки тянулись кровавые дорожки.

Сердце, сотканное из мрака, раздулось и опало. Снова и снова.

Оно забилось, как живое.

— Ловушка захлопнулась, — провозгласила Дарья и резко опустила руку. Разжала кулак и хлопнула в ладоши. Чернильное сердце взорвалось — разлетелось тёмными ошмётками теней, обрётших плоть. Резкий звук пролетел по залу, и несколько проекторов погасли.

Наваждение пропало. Я сумела отвести взгляд и застала концовку волшбы. Тело демонического бога распадалось, превращаясь в бесформенную гору ихора.

Пожалуй, я поторопилась, когда решила, что на свете не сыщется волшебницы, что сможет сладить с этакой тварью.

От созерцания гибели демона меня отвлекло грузное падение. Дарья растянулась на полу, бледная как полотно. Кровь текла из глаз, капала из ушей; на губах у нокситки пузырилась красная пена.