Изнанка

Поначалу все ели молча, а потом Виталий принялся рассказывать забавную историю из своей юности. Капелька улыбнулась, заслушавшись. Через какое-то время улыбнулась и Марина. Глядя на них, Борис в очередной раз подумал, что идея с застольем лучшая из всех возможных. Он понимал: о Прапоре, Кирилле, бабе Шуре и остальных жертвах этого поганого мира никто не забыл, но Марина, Капелька и Виталий изо всех сил старались поддержать друг друга. Своей внешней непринуждённостью поддержать, своими улыбками. Это походило на игру в прятки. Последние обитатели зелёного дома — кроме Кеши — временно спрятались от невзгод, заставили себя отстраниться от ужасов, которое были и ещё, без сомнения, будут. Борис считал это подвигом.

Покончив с картошкой и салатом, поставили самовар. Пока тот закипал, Виталий рассказал ещё пару весёлых историй. Марина разложила по пиалам вишнёвое, земляничное и черничное варенье, принесла с печи ещё тёплые блины. Капелька скормила небольшой кусочек блина галке.

Застолье продолжалось.

Кеша сидел за столом мрачный, как туча. Он не понимал, почему эти люди себя так ведут. Улыбаются, шутят. Им впору поминки устраивать, причём, не только по тем, кто погиб, но и по самим себе, а они пируют, как на празднике. Неужели совсем умом тронулись? Он пребывал в полном смятении, ел без аппетита. К блинам вообще не притронулся. А ещё его раздражало, что никто во время застолья даже не взглянул на него, словно он никто, пустое место, недостойное внимания. И Хесс прошедшей ночью с ним не разговаривал. Неужели разочаровался в своём друге, верном помощнике? От одной этой мысли Кеше рыдать хотелось. Однако было ещё кое-что… Страх, подозрение, что всё не так, как кажется. О да, Хесс теперь его пугал. Прошлой ночью Кеша увидел непритворную злобу и ярость настоящего чудовища. Былая идиллическая картинка потемнела, обуглилась. Он отчаянно желал, чтобы хозяин чёрного песка с ним связался и заверил, что они по-прежнему друзья, заверил, что всё идёт по плану, что всё хорошо. Кеша ему поверил бы, не раздумывая. Невыносимо хотелось избавиться от сомнений и смятения.

Застолье закончилось. Виталий задумчиво почесал затылок и заявил бодро:

— А почему бы нам не сделать будущую ночь светлей?

— Ты о чём? — удивилась Марина, убирая посуду со стола.

Виталий щёлкнул пальцами.

— Костры! Огонь! Натаскаем дров к периметру и — да будет свет!

Борис подумал, что такая работёнка займёт не один час. И это просто отлично! Молодец, Виталя! Суть, конечно, не в кострах, а в борьбе с наполненным тяжёлыми мыслями бездельем. Сейчас это просто необходимо. В данный момент безделье — сродни сумасшествию.

Дрова к периметру носили все, даже Кеша. На то, чтобы соорудить десять больших будущих костров, ушла половина поленницы. Полить их бензином решили ближе к ночи.

Закончив с этой работой, попили чаю, и у Виталия родилась очередная идея:

— А давайте сделаем большой плакат. Из простыни, например. Напишем на нём: «Мы тебя не боимся!» и установим его возле самого песка. Как вам такое, а?

Борис не сдержал усмешки. Это уже походило на глупое ребячество. Но почему нет, чёрт побери? К тому же, Капельке идея очень понравилась: глаза загорелись, на губах заиграла улыбка маленькой валькирии, решившей бросить вызов могущественному существу. Борис вдруг осознал, что за все эти тяжёлые дни она ни разу не заскулила, не заныла. Без сомнения, понимает, что положение хуже некуда, но ведь держится, словно ставя себя в пример взрослым. Неужели в ней до сих пор не угасла надежда? Из каких неведомых источников она черпает силы? А ещё ведь и о птице заботится, искренне обещает, что та скоро поправится и полетит. И матери иной раз говорит утешительные слова. Борис замечал, что Марина порой будто бы угасала — мысли о будущем ввергали её в полное отчаяние, — но, обняв дочь, она заражалась от неё позитивом, взгляд прояснялся, лицо светлело. Просто магия какая-то, не иначе.

Виталий принёс из подвала кисть и зелёную краску — другой не оказалось. Рисовать буквы на простыне предсказуемо вызвалась Капелька. Она очень старалась, иногда ей помогала Марина.

«Мы тебя не боимся!»

Борис подумал, что слова эти — обман. Все боялись бледного человека. Однако иной раз не мешает и похрабриться. Порой обёртка важней того, что внутри.

Хороший получился плакат. Буквы большие, ровные. Борис с Виталием приколотили его края к двум высоким шестам и установили возле периметра.

— Здорово! — одобрила Капелька. — Это его точно разозлит. Ну и пускай злится, правда?

Марина приобняла её за плечи.

— Правда. А теперь давайте-ка займёмся ужином. Мы заслужили ещё одно хорошее застолье, как считаете?

Все считали так же, как она.

Приготовили макароны с соусом из консервированных томатов, испекли лепёшки, сделали картофельный салат. За ужином Виталий рассказал ещё пару забавных историй, но на этот раз он вызвал у Марины, Капельки и Бориса улыбки натужные, вялые. Смеркалось и внутреннее напряжение у всех поднималось. Никто не надеялся, что ночь будет спокойной.