Изгоняющий демонов

К югу от дворца располагался величественный зиккурат высотой около двухсот локтей. Назывался он Этеменанки — «Дом основы Небес и Земли». К югу от зиккурата достраивался храм, посвященный богу-покровителю Вавилона Мардуку и его божественной супруге. Он назывался Эсагила — «Дом, Возвышающий Его Главу».

В городе было великое множество храмов разных богов, даже чужеземных (около четырех сотен), и полторы сотни уличных алтарей — чтобы вавилоняне могли возносить молитвы в любое время дня и ночи, не отходя далеко от дома. Кроме того, откуда бы ни прибыл путник, он находил в Вавилоне святилище — пусть скромное, но своего бога.

Баб-Илу — Ворота Бога, как называли свою столицу вавилоняне — был окружен защитным рвом и тремя кирпичными стенами. Каждая последующая стена была гораздо выше внешней, что позволяло защитникам города легче и эффективнее обороняться в случае приступа. В стенах находились многочисленные башни, что давало возможность обороняющимся прицельно обстреливать весь периметр.

Внешняя стена имела протяженность около ста тридцати пяти ашлу[64] и была достаточно широкой, чтобы позволить колеснице с четырьмя лошадьми свободно развернуться на ней. Город имел девять хорошо укрепленных врат, названных именами богов, с запада — ворота Адада, на севере — Лугальгирры, Иштар и Сина, на востоке — Мардука и Нинурты, на юге — Энлиля, Ураша и Шамаша. Каждые врата являлись началом одной из длинных прямых улиц, деливших весь город на квадраты. Улицы носили имена тех божеств, которым были посвящены ворота.

От ворот Иштар, расположенных рядом с дворцом и открывавших дорогу на север, в город шла крупнейшая улица Вавилона — «Дорога процессий», пересекавшая улицу Мардука, которая вела с юго-востока по направлению к главному храму города. «Дорога процессий» была замощена прямоугольными плитами из белого известняка с полосами красной брекчии. Улицы жилых кварталов были очень узкими — чтобы создавать тень, защиту от неистового летнего солнца.

Кроме «Дороги процессий» в столице Вавилонии каменными плитами были вымощены только семь основных улиц, а все остальные мостили естественным путем. Вавилон издревле был городом керамики, глиняная посуда стоила очень дешево, ее особенно не берегли, она билась, и мусор, в котором было много керамической крошки, выбрасывался из домов. Каждый хозяин в пределах своего владения постоянно утрамбовывал улицу или переулок, и этого оказалось достаточно, чтобы все они стали мощеными. Дальше их оставалось только подметать.

Все усадьбы фасадами были обращены во двор, а на улицы выходили глухими стенами. Это были бесконечно длинные глинобитные стенки-заборы, над которыми высились лишь кроны плодовых деревьев, да кое-где легкие вторые этажи. Но заборы не были скучными. Они имели уступы, ниши, пилястры, а порталы, ведущие на территорию владения, у людей сколь-нибудь состоятельных были красиво украшены.

Вавилон был густонаселенным городом. На всех жилья не хватало, поэтому многие арендовали помещения. Самой ценной вещью в арендованных домах считалась деревянная дверь. Поэтому, перебираясь на новое место жительства, арендатор привозил с собой и дверь.

Эрибу поразил мост через Пуратту, который соединял старый и новый город. Он был разводной. В начале дня, едва проклевывался рассвет, рабы укладывали на одном из пролетов моста отесанные с четырех сторон стволы кедра. Вечером они снимались — для того, чтобы вавилоняне не переходили в ночное время через реку и не обворовывали друг друга.

Мост был длиной в двенадцать ашлу, а ширина его составляла чуть более двадцати локтей. С утра и до темноты здесь шла бойкая торговля всякой всячиной. Назойливые лоточники хватали прохожих за одежду, предлагая свои товары. Отбиться от них было трудно, и Эрибу старался не задерживаться на мосту. Он преодолевал мост едва не бегом, увертываясь от цепких рук лоточников.

Эрибу поражался контрастам вавилонского бытия. Богатые кварталы с роскошными особняками зажиточных граждан соседствовали с нищими районами, где теснились лачуги бедняков, с публичными домами и подозрительными харчевнями, служившими пристанищами для разного сброда. Один из его подчиненных, раб-эширте Сукайя, который половину жизни прожил в Вавилоне, посмеиваясь, рассказывал, как его в юности обучали ремеслу вора и сутенера.

«Мастер» взялся за два года и шесть месяцев обучить его всем тонкостям воровской профессии. За это ему полагалось, помимо процентов от «работы» ученика, два сикля серебра в качестве премиальных. В случае неудачи Сукайя имел право взыскать с «мастера» компенсацию. Договор с учителем воровских наук был оформлен официально и зафиксирован на глиняной табличке. Об успехе подобных сделок можно было судить по тому, что ночью ходить по городу не рекомендовалось.