Из записок следователя

запоет ответом Премудрый. – Дачу себе нанял, вблизи природы пребывать желаю и, как зрите, omnia mea mecum porto[29].

– Да ведь утренники-то холодные?

– Помилуйте: благорастворение воздусей, свод небес – кров, рыба сама в горшок прыгает, божественная гармония повсюду разлита. Комары только нарушают ее, уважения к рангу капитанскому не оказывают, чкалют мою особу напропалую. Милости просим в жилище пустынника!

И превращается таким образом Сократ Премудрый в ермита уединенного на каком-нибудь Расстрижном Затоне, что на Волге, до тех пор, пока его хлебный запас не истощится; потом снова в весях и градех появится.

По зимам Сократ Премудрый занимался больше шутовством: ермитом быть неудобно.

Подошел однажды я к толпе, и вот что увидел: на тротуарном столбе сидит Сократ Премудрый и с кривляньями тычет палкой в снег; на дворе мороз градусов в двадцать, а старику от усиленной работы жарко, шапку он с себя сбросил, седые волосы пристают к вспотевшему лбу; оботрется только старик и опять с кривляньями все тычет и тычет палкой в снег.

Толпа ржет.

– Что это вы делаете, Сократ Васильевич?

– А вот сюда забрел (Премудрый указал на аристократическое жилище, находившееся напротив, в окна которого смотрело несколько смеющихся мужских и женских физиономий), так господин Горталов рек мне: чем бы шляться тебе, Сократ, по-пустому, ты бы снег на улице толок. А я ему в ответ глаголю: что ми даши за сие? Порешил: за час работы – пятиалтынный… Милостивые государи! Часы имеет кто из вас? Полагаю, что срок моей службы окончиться должен.

Гитару где-то достал Сократ Премудрый и стал ею зарабатывать себе деньгу: миннезингера[30] из себя представлять. Накроет седую голову свою треуголкой, привяжет к гитаре мочало, наденет ее через плечо и идет по гостиному двору. Рядовичи рады: потеха будет!

Жил был у бабушки серенький козлик!.. —

подплясывая да строя разные рожи, визгливо-старческим голосом, с присвистом закалывает Сократ. Молодцы потешаются: кто грош кинет, кто и пятак.

В сивиллу[31] также превращался Сократ Премудрый. Кто-то подарил ему Соломона с гадательными кругами: «хочешь познать таинства судьбы своей, сказано в предисловии, брось на круг сей ячейное зерно». С этим Соломоном Сократ совершал странствия свои месяца два, до тех пор, пока гаданье не утратило прелесть новизны, а с тем вместе и не иссяк источник довольно значительных доходов.

Вообще в выборе средств к жизни Сократ Премудрый был весьма изобретателен. Голь на выдумки хитра, а особенно голь благородная, из службы выгнанная. Здоровых рук у ней нет, способности к другому, помимо чернильного, труду тоже, потому мозговая система ее жилится, да и родит миннезингера какого-нибудь, сивиллу…

Пил Сократ Премудрый не часто, что крайне удивительно, потому что люди его профессии (по крайней мере, насколько я их знаю) на том стоят, чтоб где-нибудь хоть шкалик какой паршивый Христом Богом вымолить и по капельке в свое изнеможенное тело пропустить. И странное дело! Люди эти дня по два часто голодают, а уж выпить они найдут себе и к вечеру или у кабака свалятся, или благодетельная рука городового подберет их в полицейскую сибирку и сбросит под нары. Сократ Премудрый обыкновенно не искал назойливо выпивки, не употреблял на то всей силы своей воли, но когда у него «загоралось», тогда, несмотря на препятствия, он уже удовлетворял своему непреодолимому желанию; средства для того разделялись у Сократа на ординарные и экстраординарные; первые состояли в простом попрошаничестве, вторые в нахрапе: зайдет Премудрый в кабак, выследит, как коршун, добычу, что двое пьяных слишком разлюбезничались между собою, а пред ними полные стаканы стоят, ну, без дальнейших разговоров заполучит Сократ те стаканы в свое владение, и подпившие собственники их глазом еще моргнуть не успеют, как живительная влага уже переходила в сократовскую утробу.

Ух, как били в иной раз за эту штуку старика, воровски выпившего чужое вино!.. Не приведи Господи! По лицу все больше…

Но и старик, если было над кем, тоже тешился, да еще как тешился-то! Жена у Сократа была женщина молодая и почти что красавица (удивительно, как пошла она за старого, выгнанного из службы чиновника, шутовством промышлявшего свой хлеб), так своим «тешеньем» он ее сначала в чахотку, а потом в гроб загнал.

Помню, я был раз в одной из полицейских частей (до поступления еще в следователи); к частному приставу прибежал дежурный солдат и объявил, что недалеко от части труп найден: вместе с приставом и я отправился на указанное место. Полиция находилась в глуши, на самом конце города, около нее речка протекала, а дальше шел пустырь, заканчивающийся мазанками, в которых жалась городская нищета. Был час двенадцатый светлой, весенней ночи; на лугу, вся облитая месячным светом, лежала полуобнаженная, с растрепанными волосами женщина, около нее валялись клочья платья, шали…. Мы сначала думали, что лежащая женщина мертвая: дыханья ее совсем не слыхать; позванному доктору удалось ее привести в чувство.