Из меди и перьев

– Вообще говоря, госпожа, у меня для тебя препаршивые новости, извини уж за грубость, – он откинулся на стул и взял в руки крошечную чашечку с шоколадом. – Горячо… Новости у меня, Сольвег, не из приятных.

Сольвег от Магнуса слышала слова и покрепче, а потому и ухом не повела.

– Что случилось? – спросила она. – Выкладывай, Ниле, раз уж мы вместе в это впряглись, то и знать должны вместе. Я пока еще не забыла об обещанном корабле.

Микаэль помрачнел и всю его веселость и диковатость как ветром сдуло. Он облизал шоколадную ложечку и звякнул ей о тарелку.

– Тебе ведь известно, что у Эберта брат?

– Старший? Известно. Но Лоренса я видела очень давно. Он приходил на праздник в честь нашей помолвки с…

– Эбертом, – закончил за нее Микаэль. И пытливо поглядел на нее.

Она опустила глаза и почувствовала, как самую малость, почти незаметно зарделись щеки.

– Сольвег?

– Да, прости, я задумалась. Так что там с Лансом? Я слышала, что дела у него идут отвратительно, хоть и не как у меня.

– С деньгами у него неважно, это так, а ты не слышала, что стряслось пару дней назад?

Сольвег отрицательно покачала головой. На днях она провела все время в тщетных попытках заштопать себе дырки на толстых и теплых чулках, а равно и подшить обтрепавшийся подол. Кто же знал, что быть швеей такой тяжкий труд.

– У Ланса не так давно родился ребенок, – продолжал Микаэль, нервно перебирая пальцами старую и слегка пожелтевшую скатерть. Служанка нашла ее на чердаке вместо той, на которую Сольвег пролила из супницы суп. Теперь та годилась только на тряпки. – Он же женился на той безродной девице. Одетте, которая жила с ним. Так вот, сперва ребенок исчез, а потом под окнами был ночью шум, гам, смертоубийство, и ребенка с немаленькими такими для младенца царапинами оставили на крыльце. Ребенок-то выжил, но по слухам, Ланс последние деньги потратил на врачей. Одетта в истерике который день и ребенка из рук не выпускает… И да, еще нашли тело ночного сторожа чуть раньше. Опять же без сердца. Точно так же, как и…

– Как и приносил в мой дом Эберт тело слуги, – закончила Сольвег. – И что это может означать, Микаэль?

– Что все куда серьезнее, чем мы предполагали, – он чуть наклонился к ней. – И что это чудище, птица сирин, вовсе страх потеряла.

Сольвег нервно поджала губы и почувствовала, как капелька холодного пота поползла по спине.

– Почему мы не скажем обо всем властям и Совету? – она не хотела, чтобы ее слова звучали так трусливо, но все же это ей не удалось.

Микаэль замялся.

– Я уже говорил с Марией-Альбертой.

– И?

– Я не раскрывал ей деталей, но в библиотеку она меня пустила. Мне что-то кажется, если дело в руки возьмет Совет, то от этого нам будет только хуже.

– Отчего же?

– Они пекутся о безопасности города, Сольвег. Не о безопасности отдельных людей. Если Совет прознает всю правду, я не удивлюсь, если наступит война. Короткая пока еще. На пару дней. Но кровавая. О невинных думать не будут.

Сольвег сосредоточенно изучала вышивку на собственных рукавах и не поднимала на него взгляд.

– Значит, Совет отпадает, – проговорила она.

– Отпадает, красавица, – Микаэль казался серьезным и тихим. Вот уж удивительно. – И это значит только одно. Нам с тобой идти прямо в логово к зверю. Нам идти в лагерь Горных домов. Тварь эта оттуда. Хоть в чем-то книжки Марии-Альберты нам помогли.

Опять?

– А как же Эберт? – сорвалось с ее губ. – Эберта она… оно убьет тоже? Вырвет сердце и растерзает?

Микаэль помрачнел. Темные тени залегли вокруг его глаз.

– Нет, – хмуро отозвался он. Снова взял ложечку в руки и сжал ее, будто это был острый кинжал. – Сирин из него жизнь и силу высасывает, как пиявка. Этого может хватить на месяц, два. Может, больше. У нас еще есть время, но немного, Сольвег. Я найду эту тварь, отнявшую у меня друга. А ты мне поможешь.

– Помогу.

И Сольвег никогда не расскажет ни ему, да даже самой себе не признается, что и сама не прочь повыдергать перья этой пичужке. И за свою разодранную спину. И за жениха, с которым у нее не срослось. И просто так, чтобы отвести скопившуюся злость и обиду.

– Мы пойдем через пустыри, – сказал Микаэль. – Прямо после завтрака, а то я еще не доел. Днем птицу нечего опасаться. Вряд ли она осмелится нападать среди бела дня – но кольцо возьми. Оно при тебе?

Сольвег кивнула.

– Отлично. Тогда выдвигаемся, надеюсь, лагерь они еще не свернули.

– Не свернули, – не подумав ляпнула Сольвег.

Микаэль удивленно вскинул брови.

– Я была там неделю назад. Все на месте, – нехотя сказала она.

– А ты что забыла там?

Сольвег прикусила язык. Рассказывать Микаэлю о собственном маленьком приключении и тем более о внезапной беременности ей не хотелось, но тот продолжал ее взглядом буравить.

– Я познакомилась с этой твоей Каей-Мартой, – неохотно призналась она. – Мне стало плохо на улице после нашего тогдашнего разговора. Она помогла мне и отвела в свой лагерь.

– Должно быть из-за твоих ран, – сочувственно произнес Микаэль. – Надо было в тот день проводить тебя.