Юная Спасительница (СИ)

Королевство представляет из себя территорию, которая обнесена стеной из вагончиков-бытовок и пенобетонных блоков; зона ворот дополнительно забаррикадирована автобусами, и средняя высота стены, по-видимому, около двух метров. Около ворот заметны стражи и… рыцари? Облачены они все в своеобразные доспехи — футбольную защиту.

В принципе, сомневаться в средневековой идеологии не доводится, так как помимо огнестрельного оружия стражи вооружены пиками и секирами. Они просят всю нашу группу сдать огнестрельное оружие, и меня просьба не обходит стороной.

— Не понимаю, в чем смысл. Неужели проживают здесь одни параноики? Эй, придурок, не думал остаться?

Карл натягивает улыбку до ушей.

— Хочешь по секрету скажу? Это место давно плачет по тебе, дурында, — сводит брови на переносице, рукой показывает мне за спину и через смех проговаривает: — Смотри-ка, лошади!

Мы подходим к загону, где пасутся два здоровых и крепких жеребца. Красивые, длинные, густые хвосты и гребешки. Какие же лошади ухоженные! Никак не могу намиловаться этими животными. Никогда раньше не видела лошадей, разве что на картинках и фотографиях.

— Когда-нибудь ездила? — интересуется у меня Карл.

— Я жила в окраинах Атланты, так что можешь называть меня деревенщиной, — боязливо кладу ладошку на нос лошади и провожу вдоль него дважды, но стоит животному фыркнуть, как я бегом убираю руку.

Карл, созерцая это, лыбится.

— Я никогда вообще не видела лошадей. Разве что на фотографиях. Они… такие странные.

Карл гладит лошадь и чешет ей за ушком. Кажется, он забывает о моем существовании и полностью отдается лошади.

— Погладь, — советует он мне.

Отказываюсь от заманчивого предложения, посмеиваясь в ответ:

— Ты еще поцелуй ее.

Карл смотрит на меня исподлобья, после чего посылает лошади воздушный поцелуй. Порой мне сложно уловить ход его мыслей. Не то чтобы он воспринял это всерьез, но его каменное выражение лица настраивает чуть на иной лад: будто он принял эти слова близко к сердцу. Однако уверена, что он, как всегда, рассмеется и попытается меня подколоть.

— Ревнуешь к лошади?

Не реагирую на подкол; я уже привыкла к тому, что Карл тот еще приколист.

— Рик! — раздается женский голос.

Мы с Карлом в унисон оборачиваемся и видим женщину с короткими седыми волосами.

— Это Кэрол, — говорит мне Карл.

На время о лошадях и верховой езде доводится забыть. Карл тащит меня за собой.

Кэрол щурится и бросает на меня пронзительный взгляд.

— Это и есть его дочь? — изумляясь, спрашивает Кэрол.

Судя по тону, ей успели доложить на меня и то, какая же я яркая персона (в плохом смысле слова, конечно).

Рик кивает и заводит руку мне за спину, подталкивая в центр собранной толпы. Все пристально смотрят на меня.

— Она только на первый взгляд кажется спокойной, — подмечает он. — До тех пор, пока не откроет рот.

Кэрол выглядит так, словно в любую секунду разобьется на крупицы. Она кидает взгляд на меня, затем — Рика и группу, оставляя гадать, чем вызвана эта кручина. Затем она приглашает нас в здание школы.

В самом центре стоит трон, на котором сидит мужчина — король Иезекииль. Жители Королевства называют его «ваше величество», и судя по всему, король действительно любим ими. Тут даже разбираться в людях не надо, чтобы понять это. Ручной тигр придает образу короля загадочность и превосходство, и не только из-за того, что возникают вопросы по типу: «Откуда в такое время можно приволочь тигра?» или «Как его можно приручить?» Сия картина элементарно завораживает и вызывает восхищение, показывая короля сильным и независимым, как какой-нибудь хищный зверь.

Сначала разговор шел о сути приезда и Спасителях, но как только Рик разогнался и рассказал о моем попадании в Александрию, король заинтересовался.

На лице появляется улыбка при разговоре с королем Иезекиилем. Тем временем, как все называют меня занозой в заднице, он же предпочитает просто «принцесса», чем несказанно смущает.

— Как, собственно, принцесса поживает? Чем раньше занималась? Какие увлечения были?

От такого странного и неожиданного вопроса чувствую табун мурашек. Ощущение, что он пытается узнать меня получше, дабы понять, с кем имеет дело; создает впечатление, что ему взаправду интересна я, а на деле — узнает слабости и какие качества во мне преобладают.

— Все в порядке, — этот голос кажется мне столь настойчивым, что непроизвольно вспоминается властный голос папы. Слегка содрогаюсь, побаиваясь даже мыслей об обозленном отце. Далеко все зашло, раз я начинаю пугаться собственных фантазий. — Разве мое прошлое имеет значение?

Рик вновь присоединяется к разговору весьма неожиданно.

— Имеет. Можно ли тебе верить, особенно после той сладкой лжи?

— Пап, — на удивление хриплый голос Карла раздается после слов Рика.

Карл явно не хочет, чтобы его отец постоянно вспоминал тот случай.

— Не стоит так обходиться с молодой принцессой, — Иезекииль снова заставляет меня покраснеть, целуя тыльную сторону ладони.

— Скорее, Спасительницей, — едко подмечает Рик.