Юная Спасительница (СИ)

Кричит все внутри: каждая клеточка организма, по венам струится крик вместо крови. Когда боязливо, больно, одиноко. Кричит душа неслышно… Останавливается бег времени, сердце замирает и остается только крик страданий, непонимания, обиды, предательства… Крик души — он замирает.

Становится пугающе тихо, чувствуешь собственное дыхание, слышишь голоса в голове, обвиняющие тебя во всем. Это рана, которую нельзя зашить. Рана, которую так трудно вылечить и невозможно заглушить. Но только ты сам можешь найти средство от этой боли, позабыв о ней.

— Почему ты так добр ко мне, учитывая, кто я? — шепчу, боясь спугнуть Карла. — Мы знакомы не больше дня, а ты уже так много сделал для меня.

Пожимая плечами, Карл неловко улыбается.

— Не знаю. Я просто хочу верить в то, что остались еще нормальные люди. Да и ты не кажешься такой уж плохой. К тому же, спасибо, что заступилась тогда…

Натянув скромную улыбку, киваю.

— Не за что. Папа перегнул палку, и я не могла молчать.

Карл глядит на меня, прищурившись и постукивая пальцами по кобуре.

— В общем, Ниган сказал, что тот мужчина как-то связан с визитом раньше установленного срока.

По коже проходит мороз.

— Ах, ты про Дуайта. Честно говоря, не знаю. Он открыл мне ворота и помог сбежать. Вряд ли сделал это из душевной доброты, тем более правила в Святилище строже, чем в колонии, — одной рукой ухватываюсь за протянутый в капюшон шнурок и поигрываю им. — Глупо, конечно, было рассчитывать на его помощь, но он всегда казался мне самым добрым в Святилище, да и информация о том, что отец с его женой делает, не укрылась от моих ушей. Я думала он горазд помочь из-за посредственного отношения к папе, но, видимо, ошиблась.

Карл кажется шокированным, и легкое удивление делает черты его лица еще более выразительными и утонченными.

— Как ты лишился глаза? — тихо любопытствуюсь.

Карл молчит. Ему нужно время для сосредоточения, и я пытаюсь отнестись с пониманием к его нежеланию говорить. Как тогда, когда он позволил немного «пошаманить» над собой и надеть повязку.

— Попал под шальную пулю одного идиота, — уголки губ Карла слегка поднимаются, образуя скромную улыбку. — Я ничего не почувствовал. Потерял сознание, а проснулся, понимая, что вместо глаза огромная дыра.

Робею и не нахожу сил что-либо сказать или поддержать Карла. Мне правда жаль, что он лишился глаза таким образом.

Удивительно, как жизнь идет своим чередом, а потом в мгновение ока резко меняется — сегодня ты радуешься, а завтра страдаешь.

— Извини.

Судя по тому, как Карл переводит взгляд на мои щеки, они покрылись румянцем. Но мне действительно неловко, так что ничего необычного в этом не нахожу.

— Не стоит извиняться, — отмахивается он. — Все нормально.

Неопределенный период времени мы идем молча. Знойное солнце без огня и дыма почти сплошь испепелило лесную растительность. Повеяло безжизненной полупустыней, однако выйдя из смешанного леса, только и виднеются ободряющие зеленые пятнышки, в виде травы и кустиков. Сплошь и рядом растут невысокие кустики юринеи. Широко раскинувшись на уступе склона, она плавно ниспадает к долине.

Поляна так разительно и красиво выступает на фоне потускневшего разнотравья, что поглощает все внимание и оттого кажется огромной и особенно прекрасной. Птичьему хору аккомпанируют сверчки.

Незаметно для себя я переключаюсь с восхищения природой на Карла.

— Знаешь, меня удивляет, что в этом мире остаются такие, как ты, люди… то есть… черт, забей.

Взгляд Карла становится каким-то чересчур невозмутимым. А ведь говорили мне, что мой язык меня погубит, и не врали они.

— А какой я?

— Забей, Карл, — пытаюсь отвертеться я. — Неважно.

— Нет уж. Если начала, то будь добра, расскажи же.

— Будь добра расскажи… — писклявым голоском кривляю его и ласково усмехаюсь. — Ну знаешь, по-детски добрые… ты веришь в то, что еще не все потеряно и в этом прогнившем насквозь мире есть что-то светлое. Ты добрый и наивный.

— Наивный? Я не наивный.

— Наивный, — усмехнувшись, толкаю Карла локтем, однако Граймс пропускает мимо ушей все мои возражения и продолжает:

— Сама ты наивная, Челси, — глупая улыбка змеится на его лице. Секунду-две Карл строит мне глазки, якобы манит и завораживает взглядом.

— Идиот, — строю из себя разгневанную девицу, отворачиваюсь и надуваю губки.

Из кустов доносится некое шуршание. Странное. Чересчур тяжелое и… Показываются головы двух ходячих. Мерзкие, глаза одного из них гнилые, и понятное дело, что запашок стоит не очень, пока рядом эти твари.

— Отойди в сторону, Челси! — Карл приподнимает край рубашки и оттуда показывается ножна.

Достает охотничий нож и сбивает одного с ног, поспешно вонзая нож тому в висок.

Каким же сильным он выглядит, учитывая, что так мастерски управляться с холодным оружием в настоящем бою тяжело. Сколько выживших я не встречала, но те же взрослые справляются с убийствами ходячих намного хуже, чем Карл!

Не остаюсь в стороне и выхватываю из-под ног прочную палку.