Юг в объятьях севера

– А можно оставить самых смазливых монашек наверху? – крикнул один из наемников. – Мы давно уже не видели женщин.

– Нравится – берите, – пожал плечами Ранмир. – Эту тоже оставьте, – он тронул носком огромного грязного сапога, лежащую рядом женщину. – Поднимайся. Ты, похоже, тут главная.

– Я мать-настоятельница!

– Идем со мной, – Ранмир кивнул на распахнутую дверь Храма.

Не замедляя шаг, Ранмир прошел в трапезную. Там царил беспорядок. Защитники горной обители едва успевали поесть. Повсюду валялись сломанные копья, погнутые щиты, луки с порванной тетивой. В глиняных тарелках засыхала еда. Ранмир, не глядя, схватил кусок мяса и засунул его в рот. Мясо оказалось жестким, как подошва сапога.

Ранмир поискал глазами вино. Потом вспомнил, что эти треклятые горцы не пьют, и, морщась, налил в оловянный кубок воды. Скинул тряпье с одного из грубых деревянных стульев и сел, положив огромные ноги на стол.

– Подойди сюда, – сказал он замершей в дверях женщине. – Ближе. На свет. Подними лицо и посмотри на меня.

Мать-настоятельница сделал пару шагов вперед, и замерла, гордо вскинув голову.

– Я узнал тебя, – рассмеялся Ранмир. – Больше десяти солнц назад ты была шлюхой в чихуанском борделе. Я был тогда еще не женат. Я тебя запомнил, хотя через мою постель прошли сотни женщин. Но вы, рыжие горные сучки умеете угодить мужчине. Ты теперь учишь этому других ха- ха… сестер? – спросил он насмешливо. – Мать… как ты сказала? – Ранмир давился смехом. – Настоятельница…

– Я тоже тебя помню, ублюдок. В ту ночь ты снял защиту. Мне надо было тебя зарезать.

– Что ж не зарезала? Понравилось, как я тебя трахаю?

– Я была совсем юной и глупой.

– Как ты попала сюда?

Мать-настоятельница молчала.

– Намир прав: у вас, Адептов Истиной Веры свои каналы связи. Вы как-то пробираетесь на королевские гондолы. Вашим шлюхам щедро платят. Они так глупы, что отдают деньги сестрам, искалечившим их души и тела. Тебя тоже сажали на каменный член? Признай, что мой лучше. Я помню, как ты стонала подо мной и просила еще. Скоро совсем стемнеет, и мы с тобой вспомним тот бордель в Чихуане. А завтра ты спустишься вниз и пойдешь работать в каменоломни. Не знаю, насколько тебя хватит, но я предупрежу, чтобы к тебе относились по-особому, – насмешливо сказал Ранмир.

– Будь ты проклят! Я верю, найдется тот, кто снесет тебе голову, младший принц аль Хали.

– Я не младший принц. Я будущий император.

– О, да! Какое-то время на твоей голове будет корона. Но не долго.

– Я не верю в магию, – Ранмир встал. – И твоим предсказаниям не верю. Вино у вас тут есть?

– Мы не употребляем поганое пойло.

– Жаль. Пьяный я бы оставил тебя в покое довольно быстро. Но теперь тебе придется развлекать меня до утра. Ты помнишь, как это делается?

Он двумя огромными шагами подошел к одетой в черное глухое платье женщине и крепко взял ее за плечо. Потом резко рванул ворот платья. Раздался треск разрываемой ткани. Мать- настоятельница жалобно вскрикнула.

– Как тебя зовут? – спросил Ранмир. – Я помню ту ночь, но забыл твое имя.

– Веста.

– Тебе повезло больше чем им, Веста, – Ранмир кивнул на дверь, за которой раздавались отчаянные крики женщин. – Пока я с тобой, никто другой не войдет. Не хмурься, такова война. Сильный берет все, что хочет. А я – самый сильный.

И он повалил женщину на ближайшую скамью, подмяв под себя. Вот уже тридцать лун Ранмир карабкался в горы и забыл, какое оно податливое и мягкое, женское тело. Его наемники тоже успели это забыть. Сегодня ночью в Храме Адептов Истиной Веры будет оргия. Это хорошо, что в подвалах нет вина. Горцы могут напасть, чтобы попытаться отбить сестер. И надо сохранять трезвую голову.

Ранмир подумал, что надо бы сказать Алвару: пусть закроют ворота. И выставить часовых. Женщина под ним застонала, пытаясь высвободить руку. Похоже, монашка хотела его ударить. Ранмир усилил напор, впиваясь в ее сжатые губы. Он раздвинул их своим жадным языком, одновременно раздвигая монашке ноги. Скоро она будет стонать по-другому, и просить еще. Природу не обманешь. Сестра из горной обители давно уже тоскует по мужчине, а Ранмиру сегодня особенно нужна женщина. Когда взойдет солнце, наступит и время для ненависти.

– Ты меня вспомнила? – хрипло спросил он. – Я вижу, что вспомнила. У меня еще нет бастарда от монашки. Это будет забавно…

… Он вернулся в Калифас без предупреждения. К чему трубить о победе, которая была не полной? Часть горцев поднялась выше, и Ранмир со своими наемниками не смог их достать. Война не закончена, враг наполовину уничтожен, но все еще силен.

Каменоломни опять работают, связь со столицей анклава восстановлена, но нужны новые рабы, здоровые и сильные. Это могут решить отец и Намир, политика и дипломатия их удел. А Ранмир – воин. Первый Меч империи. Его стихия – это военные конфликты. И вот он дома. Приехал за долгожданной наградой.