Исцели меня

Убедившись, что отец точно ушел, я зашел в комнату. Жидкость почти ушла в вену, изменений никаких не было, только появился розовый румянец на щеках. Я разочарованно снимаю лейкопластырь, вынимаю иголку, на свежие капли крови прикладываю ватный тампон и сжимаю руку в локте. Секундная стрелка на часах очень быстро делает круги, отчитывая минуту за минутой.

Я слушаю тишину, которая все пропитала ожиданием неизвестности и тревожными флюидами моих мыслей.

– Вот черт, – ругаюсь я и нервно трясу ногой.

– Не поминай его, он тебе не поможет, – слабым голосом прошептала она.

– Настя, – как по рефлексу, услышав ее голос, я кинулся к ней, – Настя…

Сквозь усталость она смотрит по сторонам. Увидев мои переживания, она улыбнулась, через силу приподнимаясь на локтях.

– Максим, ты большой молодец, все правильно сделал, – ее взгляд наполнился блеском. Я бегло осматриваю ее. – Я пахну тобой, – улыбнулась она принюхиваясь к себе.

– Я… вместо спирта использовал одеколон, – усмехаюсь я, вспоминая получасовой геройский поступок как нечто далекое. – Пришлось вспоминать, как делали мне уколы.

Она пытается встать, я ее придерживаю, очень боюсь, что она упадет, и она оказывается в моих объятиях. Дотрагиваюсь губами до ее лба, он холодный и влажный от пота, а дыхание тяжелое, словно после бега.

– Максим, я в порядке, – увидев мою озабоченность, оправдывается она, – это адреналин начал действовать.

– Значит, в капельнице был адреналин? – удивился я.

– У нас есть пара часов, это спасет данное положение, потом я все равно вырублюсь, – печально произнесла она.

Теперь до меня дошло, что весь этот переполох из-за дня рождения, а я думал, что это лекарство ей жизненно необходимо. Избавляясь от остатков нервной дрожи, я делаю глубокий выдох и получаю заслуженный успокаивающий поцелуй.

– Не будем тратить драгоценное время, – останавливает она мое увлечение.

– Я все понял.

– Надо прибрать все, – показала она на стол, я одобрил ее предложения. Все эти предметы в моей комнате смотрятся странновато и неприемлемы для моей семьи.

Я собрал использованные приспособления в пакет и туго завязал его. Настя надела пиджак, скрывая место укола, и пальцем провела по покрывалу кровати, где остались ее следы крови. Поймав на себе ее виноватый взгляд, я улыбнулся и подошел к ней.

– Малышка, пошли… ни о чем не думай, – подбодрил ее я.

Она спрятала пакет в сумочку и еще раз окинула взглядом мою комнату.

Надеюсь, мое фантастическое оправдание сработало, и нас не будут мучить лишними вопросами. Когда мы вошли в комнату, за столом шла оживленна беседа о лете, даче и друзьях нашей семьи, и краткие эпизоды сразу всплыли в мой памяти. Увидев нас, все, конечно, замолчали. Я улыбнулся, разряжая любопытную атмосферу. Настя больше казалась уставшей, чем застенчивой. Я вежливо даю возможность первой ей сесть за стол.

– Анна Григорьевна, – официально сказала мама, лишая возможности мне первому их познакомить, и разглядывает Настю без всякого стеснения.

– Настя… – приветливо отвечает она. – Вы простите, что мы… – начала робко оправдываться Настя.

– Аня, хватит мучить детей… Настя молодец, ради моего дня рождения она не поехала на важную конференцию и участвовала в ней по телефону, – сразу возразил отец.

Мама стрельнула в него недовольным взглядом. Настя смутилась, вопросительно свела брови и взяла меня за руку под столом.

– Это Татьяна, мамина подруга, а это – Света, ее дочь, – вежливо знакомил я Настю с гостями.

Татьяна поджала губы, переглядываясь с мамой, возможно, она не знала, что я приду не один. Настя добродушно посмотрела на всех и заострила взгляд на Свете, потом посмотрела на меня, как будто пытаясь мне что-то сказать. Да я тоже хотел много объяснить, только свидетелей для разговора многовато.

– У меня тост, – выпалил я. – Так как мы опоздали, можно это и так назвать, и пропустили все поздравления…

– Это точно, – уточнил отец, важно поднимая указательный палец верх.

– Спасибо, отец… – ухмыляюсь я.

Встав, я наполняю свой бокал вином, мысленно вкладывая в него все свое прощение за обиды к своему отцу, в то же время чувствуя себя виноватым за те нелепые с высоты сегодняшнего своего мировоззрения поступки. За столом воцарилась тишина, все смотрели на меня в ожидании, вероятно, плохого, только Настин взгляд внушал в меня веру в себя.

– У меня есть тост, – я вышел из-за стола и медленно пошел к отцу, он безмолвно затих в растерянном ожидании. – Я хочу сказать спасибо за то, что ты решил провести свой день рождения с нами, разделить столь радостный час – день своего рождения – с самыми близкими…

Я увидел застывший мамин взгляд, улыбнувшись и по-доброму подмигнув ей, я подошел к отцу.

– Я желаю тебе долгих лет жизни, потому что я… – у меня подкатил комок горлу, осознавая, что я мог лишиться этого мужественного, нужного для меня человека, сейчас во мне проснулся мальчик, который смотрел на своего отца влюбленным взглядом, – я хочу, чтобы ты был в моей жизни, отец…

Отцовские глаза наполнились влагой, он поджал трясущуюся нижнюю губу и заключил меня в крепкие теплые объятия.