Исцели меня

– Макс, обещай мне, что мы вернемся к этому моменту, – смеясь, говорю я, пытаясь по кусочкам восстановить свое унесенное от любви сознание.

– Это ты обещай мне, что не сбежишь, – серьезным тоном произносит он, грозя пальцем.

– Боже… мне некуда бежать, – ухмыляюсь я, он впивается в меня губами, – я больше не сбегу… не сбегу… – шепчу сквозь слияние наших губ.

– Я пошел открывать дверь, – прерывает он поцелуй и встает он с кровати.

– Макс, рубашка, – кидаю ему рубаху, он ловит ее на лету и скрывается за дверью.

Передо мной стоит задача куда серьезнее: я не могу показаться перед родными в одной Максовой футболке, а другой одежды у меня нет. Я забегаю в гардеробную и, суетливо теряясь во множестве полок, не знаю, за что схватиться. Я нашла пижаму, подобную той, что была на мне утром, и быстро надела штаны, завязав тугой узел на талии, чтобы не потерять их на ходу.

«Немного уродливо», – подумала я, но это лучше, чем показаться с голым задом.

По оживленным голосам слышно, что они уже зашли в квартиру. После такого порыва страсти разум приходит не сразу. Я, глубоко выдохнув, выхожу из спальни, натягивая милую улыбку. Максим, стоя за родителями, прячет довольную ухмылку, поправляя ворот рубашки.

– Дочка… – с рыданием кинулась мама в мои объятия.

Растерявшись, я утешаю ее, а на ум приходят слова Александра, и все внутри наполняется холодом.

– Все уже хорошо, – шепчу я и смотрю на Максима, который положил указательный палец на поджатые губы, выражая недоверие, и на папу, который стоял потерянный и странный.

– Да, да, – успокаивается мама, вытирая слезы, и окидывает меня изучающим взглядом. Сконфузившись от моего наряда, она покачала головой. – Мы принесли тебе кое-какие вещи, – показывает она небольшую сумку, которую папа держит в руке.

– Мне и так нормально, – произношу я и, уворачиваясь от маминого изумленного взгляда, подхожу к папе. В мудром немного потускневшем взгляде я вижу усталость и проблески радости. – Папа, – обнимаю его я, – я дома… все в порядке…

– Я рад, дочка, – поглаживает он меня по спине.

Максим настороженно смотрит на моих родителей, я плавно ухожу от папиных объятий к Максиму.

– Давайте присядем, – громко произнес Максим, показывая на диван.

Я одобрительно улыбнулась, он, не стесняясь, обнимает меня за талию и касается губами моего лба.

Разные декорации, но картина вновь та же: мы вчетвером сидим на разных краях дивана, родители внимательно смотрят на меня и на Максима, решая всю туже задачу – смогут ли они сохранить мой дар.

Макс одной рукой обнял меня за талию, вторая расслаблено лежит на моей коленке. Я не сопротивляюсь его нежным жестам, даже не чувствую смущения перед родителями, потому что наше хрупкое перемирие для меня сейчас самое главное. Мама оценивает каждое его движение, мысленно делая выводы, сурово морщит лоб, с укором поглядывает на папу. Между нами затаилось неловкое молчание. Я подумало о том, что мои родители причастны к ордену, и по телу пробежали мурашки.

– Настя, расскажи, что с тобой случилось? – бережно, своим профессионально-нежным голосом спрашивает мама.

– Как ты себя чувствуешь? – вторгается папа и ловит недружелюбный взгляд мамы.

– Прекрасно, – ответила я, улыбаясь и вспоминая последние приятные минуты, проведенные с Максимом, – мне стало на много лучше.

– Настя, нам важно знать, что случилось, – настаивает мама, сведя ладони вместе, она вдумчиво смотрит на меня.

Я понимаю, что она хочет провести свой психоанализ, но мне меньше всего нужна ее помощь. Максим тоже весь во внимании, ему не меньше других хочется узнать, что со мной произошло.

– Хорошо, – сделав паузу, я набираюсь смелости. – Перед тем как я ушла от Александра, он мне поведал о существовании некого тайного ордена, который управляет одаренными, такими как я, – я выдержала паузу, в лицах родителей застыло напряжение, Максим задумчиво свел брови. – А мой наставник по благословению ордена должен стать моим мужем, – на одном дыхании произнесла я и несмело посмотрела на Максима.

Его глаза наполнились злостью и безумием, и он отстранился во взгляде, крепкая ладонь сильно сжала мне ногу, а я виновато опустила глаза. Запустив пальцы сквозь его ладонь, я прижалась головой к эго плечу.

– Все хорошо, – тихо сказал он мне, я посмотрела на родителей и увидела на их лицах испуг и тревогу.

– Вы знали про существование ордена? – уверенно спрашиваю я. – Отвечайте, вы знали про орден? – резко закричала я, желая покончить с этим.

– Да, – ответил папа, с сожалением качая головой. По застывшему лицу мамы скатилась слеза.

– Вы в нем состоите? – со злостью рычу я. Макс пытается меня утешить, придерживая за талию.

– Нет, – резко оборвала мама, – нет, нет, дочка… – отрицала она.

– Что такое орден? – продолжаю я допрос.

– Это организация… нам подробности не говорили, – заикается папа. – Но они везде, у них большие связи, возможности… – папа печально замолчал.

Максим задумчиво нахмурился, оценивая полученную информацию, а я не могу поверить… я – жертва тайной организации.

– Почему вы мне лгали, почему столько лжи? – шепчу я, сдерживая слезы.