Исцели меня

– Я буду… – растерянно ответил он.

– Обещай мне, Максим. Для меня это важно…

– Как и для меня, Настя! – воскликнул он, напрягаясь. – Ты первая…

– Обещаю, что буду жить в этом мире, пока в нем будешь ты.

– Теперь ты от меня зависишь, – ухмыльнулся он, даря мне короткий, но нежный поцелуй.

– Максим, я потеряла веру, – сконфузилась я с досады, – я вообще потерялась, весь мой мир просто рухнул в одночасье, и теперь я не знаю, где правда, где ложь, во что мне верить. Это пугает.

– Знаешь, у меня были минуты затмения, когда мне казалась, что стены на меня давят, а выхода нет. Тогда я просто начинал верить в воздух… в пустое пространство, – сделал он осмысленную паузу, подбирая правильные слова. – Ты тогда в парке сказала, что, когда ситуация не зависит от тебя, надо просто верить в благополучный исход, и во Вселенной найдутся силы и возможности, чтобы помочь. Я верил, что найду тебя, остро чувствовал твою боль и продолжал искать. София сказала, чудо, что я тебя во время нашел, но это не так. Это вера. Там, наверху есть «чел», – показывает указательным пальцем вверх, – который слышит все и понимает на разных языках. И я просил по-разному, с истерикой и депрессией, и пьяный, и даже матом, но он все ровно понимал меня и не бросал во всем этом безумии. Как бы тебе плохо ни было, ты должна продолжать верить поначалу хотя бы в себя и тогда поймешь, как тебе жить. А я всегда рядом с тобой, – Максим бережно берет меня за ладони, согревая их собой и воодушевленно смотрит на меня.

– Макс, прости… – с досадой произношу я, осознавая, что если бы я не ушла, то не было бы столько страданий, слез, и на самом деле все это время я очень нуждалась в нем…

– Я уже сказал, что не дам тебе прощения, – улыбнулся он, вставая, и вышел из комнаты.

Я неожиданно осталась наедине со своими мыслями.

– Вот… – сказал он, положив синюю записную книгу. – Это было в твоей машине.

Я пристально посмотрела на нее, не решаясь взять. Эта книга – спутник моего детства, в ней мои мысли, сокровенные желание и молитвы, в ней я спрятала свои чувства к Максиму, те мысли, что не решалась сказать вслух.

– А где сама машина? – спросила я, отстраняясь от размышлений.

– Дима завтра пригонит. Тогда, на мосту, у нее сел аккумулятор, ему пришлось повозиться, чтобы доставить ее до стоянки.

– Спасибо… и Диме тоже.

– Настя, я тебя оставлю с блинчиками и сладким чаем. Ты должна поесть и подумать, если я тебе буду нужен, найдешь меня в кабинете.

– А что ты будешь есть?

– Я когда провожал твоих родителей… – я сморщилась от воспоминаний, Максим с сочувствием вздохнул, – ну ты сама потом решишь, кто они тебе. В общем, я заказал себе пиццу.

– Макс, у тебя завидно большая крутая кухня и совсем нет продуктов.

– Настя, я холостяк и питался в кафешках и ресторанах, иногда заказывал еду на дом, а кухня для хозяйки, которая возьмет меня в руки, – ухмыльнулся он, подмигивая мне глазом. Он поставил кружку горячего чая на стол и поцеловав меня в голову, произнес: – Я рядом, малышка, – и вышел их кухни.

«Малышка… как я скучала, поэтому ласковому прозвищу, которое меня раньше маленько раздражало», – подумала я и улыбнулась. При виде блинчиков у меня все свело в желудке, и я больше не могла думать о перипетиях своей жизни, а только о еде.

Я несмело подтянула книгу к себе. Эта книга с самого моего детства, как и когда она появилась у меня, мне никто не объяснял. Возможно, она связана с орденом или моими бывшими родителями. Трудно поверить, когда тебе говорят, что твои любящие папа и мама на самом деле не твои. Значит, настоящим родителям я стала не нужна, очень прискорбно это признавать. Пробегая взглядом по строчкам, я вспомнила о странной женщине.

«Впереди у тебя много чувств, которые тебе надо пережить – хороших и плохих», – вспомнила я слова странной женщины. «Целитель должен чувствовать, а не знать. Твоя боль, это следствие непонимания людей, которых ты спасаешь».

«Кто я без ордена? Кто я есть и что я могу?» – задала я вопрос своему внутреннему я. Я имею образование и желание работать, я имею опыт, и за этот год я не потеряла своей любви. Бог поддерживал меня и вел, терпеливо ожидая, когда я все пойму, поэтому не дал мне умереть.

«Одаренного делает особенным не способности, а благородные намерения и чистая душа», – именно эти строки я внесла в свою книгу, на которые я буду опираться и в которые буду верить в последующем.

Я прочла про супружескую святую пару. Авраама и Сару, которые долгое время не могли иметь детей, и подумала про родителей. Почему именно во мне они увидели своего ребенка? Отчаяние остаться бездетным заставила их связаться с орденом. А мои способности стали для них как Божий дар… Я могу придумать тысячу оправданий для них, потому что жаль. На этой мысли я закрываю книгу.