Исцели меня

– А-а-а! – заорал я и бросил бутылку в стену, та разбилась, и остатки жидкости брызнули по сторонам. – Почему, Настя? Что я сделал не так? – роптал я и, не осознавая больше ничего, сполз со стены на пол, и свет для меня погас.

Глава 3

Она

Ярко-оранжевый солнечный диск уже высоко в небе, покрывает землю жаркими томящими лучами. Время близится к обеду, и я с нетерпением жду разговора с Александром. Конечно, я могла бы прямо сейчас плюнуть на все и уехать, но меня останавливает безудержное любопытство. Какой информацией он хочет оставить меня, или он все же решил признаться в своих чувствах? Глупо все, ведь он для меня как старший мудрый брат, с которым я часто препираюсь, но в основе наших отношений лежит уважение, поэтому я часто уступаю ему в спорах. При мысли о нашем союзе я с отвращением сконфузилась.

Собирая свои немногочисленные вещи, я представляю, как войду в родительский теплый дом, сгорая от стыда из-за своего неразумного поступка. Родители, конечно же, поймут меня и простят, окружат меня заботой и любовью. Я искренне думала, что это уединение поможет мне многое понять, но я только ощутила всю глубину своего одиночества.

Продолжая мечтать, я запихиваю вещи в дорожную сумку и, подняв любимый синий свитер, на дне ящика комода вижу черную куртку Максима. Беру ее в руки, меня накрывает волна воспоминаний, и на губах отчетливо ощущаю неуверенный и волнующий вкус нашего первого поцелуя. Я сжимаю плотную в то же время податливую ткань и подношу к лицу. Она все еще пахнет Максимом – волнующим, терпким ароматом коры дерева и свежей травы. За этот год он мог уже забыть меня, увлечься другой девушкой и, возможно, создать семью. С горечью и досадой я продолжаю нюхать его куртку, вспоминая те дни, когда мы были очень близки. Из всей моей недолгой жизни самые лучшие и счастливые моменты были именно с Максимом. Как глупо и безрассудно я отнеслась к его любви, унизила и растоптала все, что было. Я смахнула слезу и бережно положила куртку на письменный стол.

Вещи собраны, я еще раз посмотрела на свою маленькую комнатку, которая целый год мне была тюрьмой, временным пристанищем и домом. Сейчас она залита солнечным светом, кажется теплой и уютной, может, потому, что я ухожу отсюда, ведь оказалась я здесь в свои самые смутные времена.

Что мне дал этот год? Среди людей, которых я исцеляла, ничего не поменялось. К Александру я ближе не стала. Бога все так же люблю, как и за стенами этого дома и храма. Нестерпимую тоску по родителям. И любить я не перестала, ни время, ни расстояние не помогли мне забыть Максима.

Я стою в мрачном коричневом темном коридоре, ведущем в кухню. На душе скребут кошки. Если я сейчас уйду, то навсегда потеряю связь с духовным наставником – это факт. Медленно прохожу в кухню, солнечный свет подает на круглый обеденный стол, образуя яркий ореол вокруг него, но все остальное остается тусклым и серым. Я подошла к деревянному самодельному кухонному гарнитуру и, открыв маленький верхний ящик, достала ключи от машины. Прижав их к сердцу, я убеждаюсь, что сильно соскучилась по всему, что связанно с домом. На протяжении трех месяцев я боролась с искушением и не притрагивалась к ключам, чтобы избежать подобных чувств. Посмотрела еще раз вокруг себя, и сомнения рассеваются под давлением приближающейся свободы.

– Я все правильно делаю, – убеждаю себя я, проходя по коридору, беру сумку, куртку Макса и быстро, без оглядки выбегаю на улицу. Солнечный свет ослепил меня, и я по памяти иду к гаражу. Подхожу к старенькому деревянному гаражу, глаза привыкают к яркому дневному свету. Оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что двух любопытных дам – Таисии и Тамары – нет, я ныряю в темноту.

«Тогда мне больно было уходить от любимого, но я сделала это. Сейчас я просто возвращаю все на свои места», – утешаю я себя и включаю свет.

«Я это делаю для тебя, Анастасия. Поверь, так будет лучше…» – вспоминаю я слова Александра, когда он скрыл машину за плотной тканью, лишая меня связи с прошлым миром. Я сорвала брезент с машины, подняв облако пыли, скопившейся за целый год. Вот она – моя красавица, ее бирюзовый цвет блестит в отражении лампы, как будто она только что куплена в салоне. Жму на брелок, она приветливо мигает фарами, и после тихого щелчка снимается блокировка с дверей. Бросаю сумку на заднее сиденье, на переднее кладу куртку Макса и свою книгу. Открываю скрипучие двери, лучи солнца врезаются в плотную завесу пыли, давая предвкушение свободы. Сажусь за руль, вставляю ключ и неуверенно завожу машину, она тоже неуверенно подает глухой звук, пытаясь завестись. Я верю в нее и терпеливо жду… вдруг она громко загудела, подавая признаки жизни.

– Я тоже скучала, крошка, – произнесла я ей, крепко сжимая руль пальцами и с азартом сдерживая улыбку, – как мне тебя не хватало.