Источник судьбы

Явился даже Рагнар лагман, хотя, как успела шепнуть Хильда, уже года полтора как Гудлейв не приветствовал вмешательство бывшего воспитателя в свои дела и приглашал его в усадьбу только по большим праздникам. Чтобы, дескать, люди не говорил, что молодой конунг без своего воспитателя шагу не может ступить, будто ребенок!

Приехал и единственный сын Рагнара, Хродар по прозвищу Ветер. Вот он совсем не изменился. Теперь ему было лет двадцать пять или двадцать шесть, но это по-прежнему был подвижный, среднего роста парень, по виду не самого мощного сложения, но на самом деле очень сильный. Не отличавшийся ни красивой, ни внушительной наружностью, он пользовался большим влиянием в округе, особенно среди молодежи. Живой, общительный, деловитый, он издалека подмигнул Рерику, напоминая о давней дружбе, но держался просто и не строил из себя великого героя, победителя заморских конунгов — хотя мог бы.

Гудлейв, королева Рагнхильд, фру Торгерд, Рагнар, Хильда, Вемунд, Хродар, Анунд с Гудмундом сидели подле Рерика, а поодаль расположились гости попроще. Йомфру Сванхейд тоже сидела рядом с фру Торгерд и вязала костяной иглой шерстяной чулок, лишь изредка поднимая глаза на Рерика, но почему-то он знал, что она внимательно слушает и не пропускает ни одного слова. Когда он рассказывал о том, как под видом ищущего приключений юного героя затесался в войско ее брата Хёгни, она посматривала на него даже с улыбкой в ясных светло-серых глазах. В дальнем конце гридницы расположились люди Рерика. Здесь были франк Хериберт, несколько знатных фризов: Вильберт сын Эвермода, Бальдвин — брат Рагенфредис, несколько данов из Хейдабьюра — Хродгаут сын Торхалля, Тородд сын Вегейра, и Хрофт, сын фру Ульвхильд и бывшего фогта Кетиля. Эти люди самим своим присутствием подтверждали правдивость его слов, даже тех, в которые нелегко было поверить.

Фру Торгерд даже прослезилась, слушая о гибели Рейнельды, и не переставала украдкой утирать слезы и позже, когда узнала о смерти Теодрады. Она и впрямь надеялась, что оба ее сына найдут себе за морем красивых и знатных жен, обзаведутся детьми, дадут роду новое почетное будущее. И вот — надежды поманили, чтобы тут же растаять. Ее внуки могли бы стать потомками франкских и фризских королей, но вот у ее сыновей опять нет ни жен, ни детей… Ничего, кроме вражды между родными братьями. Самым страшным злом, грозящим гибелью всему миру.

Рассказывая об этом, Рерик с трудом заставлял себя смотреть в лица слушателей. Но они должны знать, что он не жалеет и не боится сделанного, потому что верит в свою собственную правду.

— Ну, что же! — проговорил Гудлейв. — Если Золотой Дракон воплощает удачу вашего рода… значит, у кого Золотой Дракон, тот и есть род. И это, выходит, ты. Харальду придется труднее. Ведь теперь он вроде как младший. А значит, не имеет прав ни на какой престол. Ему это еще испортит жизнь, хоть он и оставил Хейдабьюр за собой. Твое счастье, что он этого вовремя не понял. Я бы на его месте…

Гудлейв осекся и замолчал, но Рерик перехватил его взгляд и понял, что тот имел в виду. «Я бы убил тебя!» — хотел сказать Гудлейв. Право воплощать свой род стоит даже пролития родной крови, как ни жутко это звучит. Особенно если этот род — королевский.

— Гудлейв конунг прав, — вдруг, ко всеобщему удивлению, подала голос йомфру Сванхейд. — Ты, Рерик конунг, теперь и есть твой род. А это значит, что честь рода зависит от тебя и твоих поступков.

— Я справлюсь, — сказал Рерик. — Я доказал, что могу справиться.

— Но где ты собираешься жить? — спросил Вемунд харсир. — В Хейдабьюре остался Харальд. Кстати, а Съялланд вы поделили? Или ты теперь хочешь завоевать Свеаланд? И править той половиной, которой теперь правит Бьёрн конунг?

— Так мы не договаривались! — вмешался Анунд. — Я буду единственным конунгом Свеаланда. Но Рерик… конунг может править от моего имени в любой половине… например, на Бьёрко… После того как мы его завоюем. Или я готов отдать ему любую область — Вестерманланд, Вермланд… Даларну… Это все очень хорошие земли, обширные, богатые. Ты станешь там могущественным ярлом и не уступишь иным конунгам.

Эта мысль родилась только сейчас, и Рерик на миг подумал, не согласиться ли. Но покачал головой.

— Благодарю за лестное предложение, Анунд конунг. Но графом я уже был. Я рожден не для этого. Рано или поздно я найду себе королевство.

— Что ж, земли на свете много, — заметил Рагнар лагман.

А йомфру Сванхейд опять подняла глаза от своего вязания и бросила на Рерика внимательный взгляд. Будто оценивала его будущее. И ему вдруг стало досадно, что в нынешнем своем положении он не мог бы предложить ей, дочери конунга, ничего достойного. Даже этот тюфяк Анунд конунг и то имеет преимущество.

Хотя почему он теперь должен чего-то стыдиться и оправдываться? — с неожиданной злобой подумал Рерик и метнул на Анунда досадливый взгляд. Ведь и сыновья Эйрика Упландского передрались между собой. Один отнял наследство другого, теперь они оба мечтают убить друг друга. И чем они лучше сыновей Хальвдана? Да ничем!