Источник судьбы

— Ну, привет! — буркнула она и сморщенным кулачком толкнула внука в грудь. — Добрался наконец! Давненько мы тебя поджидали.

— Это ты нагадала, что я скоро приеду? — Рерик вспомнил, что родичей кто-то предупредил заранее.

— Нет, не я, если так уж хочешь знать. Здесь завелись такие гадальщики, что я рядом с ними — старый сношенный башмак.

— Ну что ты, фру! — Рерик все-таки обнял старуху, хоть и она и показывала всем видом, что вовсе не рада этому. — Я помню, еще тогда, после смерти Ингвара, ты предрекла, что мы оба будем конунгами.

— И что? Вы оба стали конунгами?

— Харальд стал. А я… намерен стать. А мои намерения обычно осуществляются. Я уже убедился в этом.

— Надеюсь, ты не намерен стать конунгом Смалёнда? — с той же снисходительной насмешкой, но прохладно осведомился Гудлейв. — Предупреждаю, это место уже прочно занято.

— Если бы я хотел стать конунгом Смалёнда, то стал бы им еще три года назад, — Рерик тоже положил руки на пояс. Младший брат, похоже, приобрел привычку заноситься, и нужно было сразу показать ему, что Рерик сын Хальвдана — не бедный родственник, приехавший проситься на зиму. — Но если мне и придется спихнуть кого-то с насиженного места, то не своего родича.

— Ну, как вы? Как Харальд? — Фру Торгерд утирала глаза краем покрывала. — Мы слышали, он женился? У него уже есть дети?

— Детей нет пока, — ответил Рерик, с трудом удержавшись, чтобы не добавить «и жены больше нет». — Я все расскажу.

— О! — вдруг охнула фру Торгерд.

Ее взгляд застыл, упираясь куда-то в грудь Рерика. Он удивленно опустил глаза и заметил блеск Золотого Дракона, до того скрытого под плащом.

— Он… Ха… — осевшим голосом забормотала фру Торгерд, не решаясь выговорить имя старшего сына. Ведь если к ней приехал младший с родовыми амулетом на груди — что они добыли Золотой Дракон, она знала от Вемунда и прочих участников франкского похода, тогда же вернувшихся домой, — это значит… Это значит…

— Харальд жив, мама, не волнуйся, — подавляя вздох, пояснил Рерик. — С ним ничего плохого не случилось. А Золотой Дракон… просто он теперь у меня. Я тебе все расскажу. Потом…

— В самом деле, не годится набрасываться на гостей с расспросами, даже не покормив. — Гудлейв улыбнулся. Он тоже заметил гривну и теперь смотрел на нее и на Рерика гораздо уважительнее. — Даже бродяг сначала кормят, а потом уж спрашивают о новостях. А тем более родичей! Пойдемте в усадьбу. Как бы то ни было… — Он пристально взглянул в глаза Рерика. — Ты всегда можешь рассчитывать на мое гостеприимство, Рери. Ты отомстил за моего отца. Этого я никогда не забуду.

— А ты знаешь, мы здесь уже немало наслышаны о ваших успехах, — все же не утерпел Гудлейв по дороге в усадьбу. — Мы знаем и о том, что вы захватили Хейдабьюр. И от кого мы это знаем, представь себе?

— Не знаю. Это у вас тут завелся какой-то прорицатель…

— Пророчица, если на то пошло. — Гудлейв как-то значительно усмехнулся. — Мы об этом знаем от Эймунда сына Сигимара. И от его братьев Хакона и Асгаута. Мы видели обоих. Здесь недалеко, за устьем Ярнирэльва. Они пришли на девяти кораблях, пытались разграбить нашу округу. Вызвали меня на бой и сказали, что отнимут мою землю, как вы с Харальдом отняли землю у них.

— И что? — Рерик даже остановился на тропе и повернулся к брату.

Ему не приходило в голову, что его вражда с сыновьями Сигимара может затронуть и Смалёнд. А тем, как видно, пришло.

— Мы сражались, — ответил Гудлейв, слегка небрежно пожав плечами, будто сражения с морскими конунгами были для него обычным делом. — Мы успели собрать четырнадцать кораблей. И Хакон был убит. Его убил Хродар, — добавил он, увидев в глазах Рерика вопрос «тобой?»

— Сын Рагнара?

— Да. — Гудлейв недолюбливал сына своего воспитателя, который с самого детства был его первым товарищем и первым же соперником, но не мог не отдать ему должное. — Он теперь тоже стал великим героем. Вам будет о чем поговорить.

— Уж это точно! — невольно воскликнул Рерик.

Он всегда хорошо относился к Хродару, но теперь чувствовал себя в долгу перед ним. Неужели благодаря его доблести из сыновей Сигимара, их кровных врагов, в живых осталось только трое? Из которых только двое — на воле и с дружиной!

— А где остальные двое? Эймунд и Асгаут?

— Ушли на юг. Не знаю, где они теперь, еще ничего об этом не было слышно, но я держу дозоры у границ страны. Вы ведь их встречали?

— Да, встретили Кальва сына Хедифрида.

— Он — достойный человек, — сдержанно произнес Гудлейв. Он без восторга относился к достоинствам других людей, но умел ценить те из них, что шли ему на пользу. — Раньше только и знал, что с овцами возиться, а как вернулся из вашего похода, словно заново родился. Я доверяю ему три корабля, и думаю, он и впредь меня не подведет. Я должен тебе сказать спасибо, это ты из пастуха сделал воина. Ты и Харальд.

Рерик не стал продолжать этот разговор: упоминания о том, что они с Харальдом делали вместе, царапали ему душу.