Испытание тьмой

Первый из Последних - тот, в ком наиболее ярко воплотились все черты, восстановившие богов и саму Судьбу против твоего рода. Имя его известно тебе, да и другим, кто проявил интерес к истории Пути (правда, таковых не очень-то много: больно мрачный раздел)...

- Твой Путь замкнулся, Торн, - после тяжелой паузы молвишь ты - и чертишь острием меча окружность Змеиной Цепи; да-да, тот самый Знак, что некогда применил против тебя Хравн-Отступник. Изобретенный самим Торном-Шипом в эпоху, когда мир был более жесток к людям, но и более справедлив.

Световая колонна, окутывающая Врага, исчезает, как и порожденная ею зона безмагии. Торн, однако, попадает под действие собственного Знака-Ловушки и не может воспользоваться силой, даже если у него после поражения в Битве Черного Рассвета сохранился запас, в чем имеются веские причины сомневаться.

Доспехов Торн, как и ты, не имеет; облачение Черного Властителя, очевидно, переправилось на свое старое место, сиречь в сундук подле Черного Трона. Однако оружие при нем - достопамятный скимитар Барзай. Закономерно, надо сказать...

- Пусть будет так. - Отпрянув назад, Враг вытягивает из-за пояса клинок черной бронзы и делает пробный взмах. - Прошу...

***

Бой длится не очень долго. Или Торн владеет оружием хуже тебя, или еще Что-либо, но ты довольно быстро вышибаешь у него скимитар, расщепив лезвие из черной бронзы, и тем же движением наносишь смертельную рану. Торн оседает наземь. Изо рта Врага вырывается горький смех, окрашенный его собственной кровью.

- Наклонись, - выдыхает он. Ты качаешь головой.

- Это не ловушка, дурак! - Кашель и боль заставляют Торна скрючиться подобно раненой змее. - У меня есть для тебя... кое-что...

Держа меч наготове, ты наклоняешься к умирающему. Окровавленная рука Врага касается твоей головы, а побелевшие от напряжения губы произносят Слово. Последнее Слово.

Боль и горячий лед чужой мощи обрушиваются на тебя подобно потоку жидких молний из Чаши Бурь. На какое-то время ты теряешь все чувства, а когда вновь обретаешь их, то обнаруживаешь, что Первый из Последних уже покинул мир живых.

Уложив тело Торна на скальную полку, ты кладешь сломанный скимитар рядом с ним, а затем возвышенным ритуальным Словом воздвигаешь гробницу, заставив неподвижные камни сомкнуться вокруг мертвеца непроницаемым барьером. Под твоим пристальным взглядом над этой импровизированной гробницей медленно возникают выдавленные в скале строчки эпитафии (сочиненной, насколько тебе известно, самим Торном в те незапамятные времена, когда он фактически только начинал свой Путь):

Я не знаю конца и не помню лица,

Отраженного в зеркале грез.

Мне закрыт путь назад, и нельзя не сказать,

Почему я стремлюсь к сердцу гроз.

Я не вижу следов своих собственных слов,

Я забыл, где начало Пути;

Мне осталось теперь за последний Барьер

Ускользнуть - и навеки уйти.

Я смирился давно с тем, что в мире ином

Все изменит и облик, и суть:

Тот, кто умер - живет, тот, кто жив - в смерть уйдет;

Не меняется только лишь Путь.

Никогда я не знал ни покоя, ни сна,

Мне неведомы радость и мир;

Рай и ад для меня - просто сумерки дня,

Что исчез без следа, словно пыль.

Сквозь туманный мираж пробивается Страж,

Для меня его мощь - прах и тлен;

Но и я для него - призрак из Ничего,

Миф, иллюзия, сказка и тень.

Я иду за огнем, пожирающим Трон;

Мне открыт завершающий ход

И ветра перемен мой сегодняшний день

Навсегда выдувают в расход...

А ведь то же самое, думаешь ты, можно было бы - слово в слово - начертать и на твоей собственной могиле, если таковую кто-нибудь сподобится воздвигнуть, когда придет срок...

И только теперь понимание дает тебе могучий пинок пониже спины. Ты вновь обрел Дар!

Дар потому так и называется, что его можно передать, подарить, но не отнять и не создать из ничего. Дар либо наследуется (кстати, некоторые исследования показали, что от матери ребенок приобретает Дар чаще, чем от отца, и после рождения ребенка Дар родителей несколько ослабевает), либо передается, к примеру, ученику от бездетного учителя. Ну, или так, как только что получил его ты- вместе с Последним Словом.

Точно так же некогда передавал тебе свой Дар Гейредд-Хравн, но тому существовала иная причина: северянин отдавал Знание, которое ты обязательно должен был использовать. Если бы Хравн просто рассказал тебе все, что знал, ты не поверил бы ему... и история мироздания пошла бы по совсем иному пути.

Торн не отдавал тебе своих знаний, не добавилось у тебя и чистой силы (почему ты и не ощутил перемены сразу, в минуту произнесения Слова). Присутствие Дара обнаружить не столь уж сложно, но надо знать, как и куда смотреть; и зрелище сгустка бесформенного тепла, переливающегося всеми цветами радуги (и некоторыми другими-), сейчас для тебя лучше всего на свете.

Теперь ты уже не "маг-который-не-маг". Теперь ты - маг, Одаренный. И даже нечто большее: тех, кто возвращается к жизни из Посмертия (их очень мало, но такие случаи известны), называют Дважды Рожденными; тебе же следует именовать себя Дважды Одаренным.