Исправник

— Тогда и я хочу задать вопрос, — сказал Яшка. — Даже два, один по делу, один личный. По делу: в чем состоит миссия? И сразу личный вопрос: ты меня вылечишь, как Анюту и Дуньку?

— Твой личный вопрос тоже по делу, потому что вместе Анютой и Дуняшей ты будешь моим помощником, а мне нужны здоровые помощники. Обещаю, я избавлю тебя от всех болезней при первой возможности. А по вопросу о миссии… О ее подробностях, то есть о способах, а не о цели, вы узнаете постепенно. Главное же вам известно — о своей цели я рассказывал в деревне до того, как мне запретили говорить: моя миссия — вернуть людям человеческое достоинство. Чтобы слово «человек» снова звучало гордо, человечество должно избавиться от власти дивов. Нужно сплотить людей. Плохо, когда каждый живет своей в деревне и ничего не знает о соседях. С глобальными угрозами справится только объединенное человечество.

— Все люди разные, — задумчиво протянул Яшка. — Захотят ли они объединиться? Полностью подчиниться кому-то чужому ради идеи жить лучше… Не верится мне в это. У нас даже подземники с пещерниками не объединились. Пещерники завидуют подземникам, а подземники держатся за свое право работать на дивов и пойдут на любое преступление, чтоб сохранился нынешний порядок.

— Чтобы человек рискнул всем, что у него есть, и чтобы пошел на смерть ради свободы, и чтобы, в конце концов, завоевал свободу для всех, для начала человеку нужно объяснить, что он несвободен. У себя в деревне вы не понимали, насколько плохо живете. Ретрограды и консерваторы зря стараются, прежнему мироустройству приходит конец. Я сделаю все, что от меня зависит, и я верю… нет, я твердо знаю, что у меня все получится. Меня ведет высшая сила, она подсказывает мне, что говорить и что делать в тех случаях, когда я в затруднении, и она же, великая и могучая, спасает меня в сложных ситуациях. Когда мне или ближнему грозит опасность, у меня проявляются нечеловеческие возможности. Кроме как помощью свыше объяснить это нельзя. Теперь подумайте: устоит ли прежний миропорядок против воли небес и объединенных сил человечества, которое я рано или поздно объединю?

— А если с тобой что-то случится? — обеспокоилась Дунька.

— Тогда мое дело продолжит тот, кто был со мной или кто придет после меня. Человечество будет единым или исчезнет, у него нет другого выхода.

— Ты хочешь собрать всех под единой властью? — спросил Яшка. — Не грозит ли это человечеству еще большими бедами?

— Единовластие неизбежно. Прогресс, как технический, так и социальный, не остановить. — В речи Сказочника мелькало то одно, то другое неизвестное слово, то целое выражение, значения которого Анюта, Дунька и, кажется, даже Яшка не знали. Не сговариваясь, они не перебивали. Общий смысл речи был понятен. — Повторю: человечество будет единым или исчезнет.

Яшка задумался, вздрогнул и осторожно выдавил:

— Значит, оно может исчезнуть в борьбе за единство?

Сказочник не стал отвечать на глупое мыслеблудие.

— Теперь ваша очередь рассказывать, — сказал он.

— Что именно?

— Как устроена жизнь в деревне, как и за счет чего вы живете, почему подземники имеют право лечиться, а пещерники нет, и так далее. Меня интересует все. Когда понадобится, я задам уточняющие вопросы.

Говорить взялся Яшка, он, как выяснилось, знал больше всех, а Дунька и Анюта иногда что-то добавляли. Рассказ начался с истории деревни, когда дивы заключили с людьми договор. Обязанностью людей стало добывать из-под земли особые камни. В обмен на камни люди получали здоровье и манну. Дивы снабдили людей железными инструментами, а для жилья построили дворец. Он состоял из двух огромных теплых помещений. Крылья дворца между собой соединял храм с животворящей купелью. В стенах храма, за непробиваемыми створками, хранились запасные инструменты и манна. На вопрос Сказочника о манне Яшка пояснил, что так называется пища, похожая на разноцветные горошины с разными вкусами, дивы привозили ее каждый желтый месяц и складировали в храме. Количество пищи соответствовало количеству работающих, которое не менялось с незапамятных времен. По вечерам невидимые двери храма ненадолго исчезали, а створки стен, за которыми находилось нужное количество манны, раскрывались. Подземникам манна давно надоела, ею с удовольствием менялись с пещерниками на другие продукты.

Подземники делились на две смены, а также на семейных и женатых. Сказочник почему-то не видел разницы между семейными и женатыми, пришлось объяснять. Все проще простого: у семейного были жена и дети, у женатого только жена. Когда рождался ребенок, женатый становился семейным.

На работу подземники ходили поочередно, одна смена работала, другая отдыхала, на следующий день наоборот. Когда подземник погибал, на его место выбирали нового.

Сохранились легенды, что сначала мужчины и женщины работали на равных, а жили раздельно: мужчины в левом крыле дворца, женщины в правом. Шло время, завязывались отношения, образовывались семьи. Огромные помещения дворца разделили перегородками, появились комнаты.