Исправленное издание. Приложение к роману «Harmonia cælestis»

И. П. я уговорил продолжить давать уроки фехтования, прерванные два года назад. Так и слышу, как он напевает об этом молодой женщине. А что пишет майор? Находящейся в разработке И. П. следует уделить внимание. Учитывая ее связи, нужно взвесить возможность вербовки. Мы-то знаем, что это еще ничего не значит… Вот твари, чуть ли не всех вымазали Дерьмом! Агенту дано задание установить с И. П. более тесный контакт. Это тоже еще ничего не значит… хотя от лица семьи наша мать ненавидела эту тетку пуще мамалыги. Ну откуда Мамочке было знать, что «более тесного контакта» требовали интересы родины?

Сверх задания: воспользовавшись рождественскими праздниками, агент с женой посетили семью К. Б., но завести разговор о президентских выборах в США ему так и не удалось. Я думаю, что моя жена заметила бы, что я постоянно пытаюсь вести странные разговоры. И спросила бы, для чего это нужно. Возможно, она и спросила. И муж ей ответил, потому что на то он и муж, чтобы отвечать.

[Только что получил письмо от одного из бывших учеников колледжа им. св. Имре, «учащимся которого на протяжении ряда лет был достойный всяческого уважения Ваш отец. В связи с этим мы обращаемся к Вам с просьбой поддержать — хотя бы в память об отце — наше дело. (Восстановление памятника героям.) Мы с благодарностью примем от вас любую сумму».

В память об отце я готов пожертвовать. Старик, жертвую 10 тысяч форинтов, чтобы твои соученики еще в течение года сохраняли о тебе добрую память. Или тебе насрать на них? Как ни крути, а фактически получается так. Можно ли к этому что-то добавить? Мне кажется, можно, но что?]

13, 27 января 1961 года

[Новый год, старые имена. М. К., И. П., А. С. — короче, весь алфавит…] Об И., о дорогой моей И., которая до сих пор <до сих пор> беспредельно обожает моего отца, он написал: Наши контакты исчерпываются тем, что на праздники мы посылаем друг другу открытки и она один-два раза в год навещает нашу семью. Эта фраза гниет здесь, в этом досье, уже сорок лет.

<6–7 февраля 1961 года

Этой ночью милиция провела обыски примерно в 400 будапештских квартирах. Утром член политбюро Дюла Каллаи на встрече с католическими епископами заявил, что органами госбезопасности в связи с обвинением в антигосударственном заговоре арестован ряд церковнослужителей.>

16 февраля 1961 года

Задание заключалось в том, чтобы на день Матиуса пригласить гостей. Двадцать раз прочел эту фразу — ничего не произошло.

9 марта 1961 года

Боже мой, что за почерк? Вкривь и вкось, буквы валятся, наверное, он был пьян. А кто бы не пил? На его месте я и детей лупил бы, во всяком случае некоторых. Помню, Дёрдь получал от него оплеухи, но в большинстве случаев, как мне кажется, по заслугам. <Недавно мы разговаривали с ним, стоя около дома, и вдруг он сказал: ты знаешь, теперь я жалею, что вел себя с ним так нагло. Никогда не поверил бы, что он может такое сказать; он принес нам обед, так как Гитта сломала руку и не может готовить.> С именинами вышел прокол, потому что отсутствовали как раз М. К. с супругой. М. К. прислал телеграмму: из-за болезни младшей сестры не на кого оставить детей. Потом сообщил письмом, что сломал палец ноги. Либо сестра, либо палец! А может, он догадался? Или действительно сломал палец?

По просьбе агента в последнее время мы сократили количество встреч, так как он занят сейчас переводом, полностью поглощающим его время и изменившим его личную жизнь. Что-то не помню такого. Мы готовы содействовать его успешной работе. (???) Они что, немецкий его совершенствовали? Если бы речь шла о моем немецком, то было бы понятно… [Да не спеши ты с выводами…]

<15 марта 1961 года.

Католический епископат под давлением Государственного комитета по делам религий опубликовал коммюнике, в котором осудил антигосударственную деятельность и прочие «преступные деяния» арестованных священников и церковных деятелей.>

23 марта, 6 апреля 1961 года