Исправленное издание. Приложение к роману «Harmonia cælestis»

Агента проверяют с помощью другого агента — под конспиративным именем «Марго». Что еще за Марго? Женщина? Близкая подруга? Да какое мне дело!

Ничего не значащие (для меня) донесения о семье Й. П., о жене Д. К., в связи с нею — о каком-то деле по поводу чеков IKKA[67], поскольку граф А. Ш., тесть Д. К., регулярно посылает деньги бывшим своим подчиненным. Надо отметить, что Й. П. я застал в крайне тяжелом состоянии, он, несомненно, узнал меня, но, издав (sic!) пару слов, тут же с хрипом заснул. — M-да, писательская жилка тоже явно «хрипит». Агент должен посетить М. К., визиту придать семейный характер, для этого взять с собой сына. Тут, честное слово, я покраснел. О семье Б., о нашем дяде Д. Б., о тете Д. П. и — устно — о Жигмонде Сечени, у которого следует поинтересоваться, когда выходит его новая книга, но это так, для отвода глаз, на самом же деле необходимо узнать, с какой целью тот едет в Вену.

В читальный зал вошел мой знакомый, мы оба содрогнулись. Что значит страх.

<Мне приходит на ум (или, скорее, м. п. у., не знаю), что надо бы рассказать моему другу о том, как помогает мне в этой работе — и это действительно так — то, что я постоянно думаю о нем, представляю, что он сказал бы, и от этого — и в представленной себе сцене, и реально, за письменным столом, — начинаю плакать. Работа закончена примерно наполовину, резервов осталось немного. Сон лишь тогда глаза мои смежит, когда придет конец мученьям. И мы отправимся на неделю, скажем, на остров Мадейра, откуда я вернусь родившимся заново. Рождаться заново мне никогда не хотелось, в моих планах этого не было.>

В связи с А. С. — длинное донесение о каком-то письме по поводу отравления голландским маргарином, разобраться в котором я даже не пытаюсь. Разговоров на политические темы не было, а когда С., как хозяин дома, выступил с пропозицией — его словечко, мои братья тоже им пользуются — послушать по радио венские новости, общество единодушно от этого отказалось.

Небольшая записка «Родственники моей жены», упомянуты все, начиная с Мамили, Бабики, семьи дяди Питю и кончая тетей Шари из Хатвана, у которой я не раз отдыхал на каникулах и в Хатване, и в Марцалли, где однажды во время купания мне в икру впилась пиявка, я смертельно перепугался, а тетя Шарика, в черном блестящем купальнике, стала громко не смеяться даже, а хохотать; подсыпав пиявке соли, она сняла ее с моей ноги и прилепила себе на бедро: Кушай, лапочка, кушай! Не женщина, а черт в юбке. Никаких заданий в связи с упомянутыми лицами агенту не поручили. Мероприятия: Провести проверку указанных лиц. Мерзость ширится.

Задача заключалась в том, чтобы — по возможности вместе с одним из моих сыновей — какие, на хер, мы тебе сыновья! — едва не кричу я, но ведь это правда, мы его сыновья; поразительно это его уточнение, он, как школьник, словно бы пересказывает домашнее задание навестить семью М. К.-младшего. 3-го числа сего месяца вместе с четырехлетним сыном etc. Значит, это Марцика вляпался. Ну и скучал же он там, наверное. А мать моя изумленно спрашивала: Зачем вы тащите с собой бедного ребенка? На что отец, смеясь по-мальчишески: А затем… что пора ему мир повидать! Очень важно, что и во второй раз агенту оказали радушный прием. (…) Наш агент будет брошен в действие против М. К. Брошен в действие, тоже мне, секретное оружие; мой фатер как Фау-2. К. проверить по месту работы. По возможности подключить сетевое обеспечение.

Он пытается провоцировать Э. Б., и, когда тот, к примеру, осуждает политику США, агент заявляет, что такие вещи можно прочесть и в «Непсабад-шаг», кому это интересно, на что Э. Б. ответил, что в данном вопросе позиция его совпадает с «Непсабадшаг». Наблюдатель не просто наблюдает, но и меняет жизнь тех людей, за которыми он наблюдает, что видно буквально из каждого стукаческого донесения.

Продолжается сетевая проверка агента. Правильно, так и надо.