Искупление

Я чуть не рассмеялась, вспомнив, какие еще свои качества перечислял волкодав, но вовремя сдержалась и смерила новоиспеченного благородного героя прохладным взглядом.

Мило, конечно, что он был небезразличен ко мне, но он рассуждал о том, о чем не знал, и что вообще его не касалось, а говорить то, что он сказал про Гришу, так и вообще было очень плохой идеей, ведь волкодав обладал не менее острым слухом, чем чистокровный волк, и мог услышать его слова. Ну, а об его вспыльчивости так и вообще можно было слагать легенды, тем более что Миша ему и так не нравился.

– Миш, тебе правда пора, – как можно мягче сказала я. – Если мне будет что-то нужно, то я тебе позвоню.

Парадная дверь дома была настежь открыта, и по холлу гулял сквозняк, повсеместно разносивший запахи сигарет, бензина и серебра. Они окрашивали летний вечер чем-то особенным и, судя по возбуждению мотоциклистов, собравшихся у дома, букет не оставил равнодушными даже их.

Меня тоже пробрало странное возбуждение, которое не испортила даже Роза, покинувшая кухню, чтобы нас проводить. Я чувствовала запах ее волнения, а также сожаления по поводу того, что все так сложилось, и ее взгляд лихорадочно бегал от меня к волкодаву, и обратно, но моей вины в этом было не меньше, чем ее.

Гриша, с автоматом на перевес стоявший у своего блестящего железного коня, придирчиво осмотрел меня с головы до ног. Платье не сильно облегало бедра, но было короче, чем я носила обычно.

Дым обволакивал его, и кончик сигареты, которую он потягивал, мистически отражался в его черных глазах.

Раньше я никогда не задумывалась о том, как любые, даже незначительные сложности сказывались на тех, кого я считала близкими и неравнодушными. Не то, чтобы я верила в громкие фразы типа "мы с тобой до конца" или "в горе и в радости", но только после того, как мой родной брат готов был свалить на меня что угодно, лишь бы спасти свою шкуру, я поняла, что в действительности значило быть в радости, да еще и до конца, а что значило положить конец, когда наступало горе, вовсе не подразумевавшее никакого "мы".

Хорошо было, когда было хорошо, но когда становилось плохо и вместо предложения весело оттянуться звучала просьба о помощи близкие и неравнодушные могли очень удивить нас своей чуждостью и безразличием вплоть до "я тебя впервые вижу" или "приходи, когда тебе ничего не будет нужно".

Саша, мой брат, о котором я заботилась и ради которого шла на многие жертвы, оказался мне чужим. Кристина, моя партнерша по ювелирному магазину, которую я хоть и с натяжкой, но все же считала подругой, без зазрения совести натравила на меня ищеек, чтобы повиснуть на члене босса и наладить свою жизнь. Егор, человек, с которым я хотела строить будущее, был уверен, что брата убила я и, признаваясь в любви, параллельно предлагал посадить меня в тюрьму, да еще и обещая ждать меня, чего, конечно же, не произошло бы.

И вот я снова была по уши в дерьме. И кто же был со мной?

Роза, которая по началу не выносила меня, ее чуткая племянница Марта, которая меня вообще не знала, Алеша, который из-за меня чуть не умер, но все равно был со мной, хоть и на расстоянии, и наемный убийца Григорий Астахов со своей разношерстной бандой, рисковавшей ради меня бесплатно.

Григорий Астахов, его ж мать…

Выбросив окурок, он взял что-то с сидения мотоцикла и подошел ко мне.

– Так и знал, что ты наденешь это платье, – сказал он и с хитрой ухмылочкой опустился на корточки.

Я вздрогнула не столько от его прикосновения, а сколько от прикосновения холодной кобуры, которую он без смущения пристегивал к моему бедру.

– Он заряжен? – спросила я.

– А как ты думаешь? – вопросом на вопрос ответил Гриша, скользнув руками гораздо выше линии кобуры.

Я попыталась пнуть его коленом. Все-таки мы были не одни, но Гриша только рассмеялся, ловко увернувшись.

– Карета подана! – Он поднялся на ноги и, картинно поклонившись, указал рукой на один из двух черных внедорожников, подготовленных, как и в прошлый раз для поездки. – Ты же сегодня будешь послушной королевой и не станешь капризничать по поводу транспортного средства? – вкрадчиво добавил он.

– Как-то нет настроения сегодня, – подчеркнуто скучно ответила я.

– Вот и отлично! – самодовольно муркнул Гриша, открывая для меня дверцу. Он дождался пока я устроюсь и захлопнул ее.

– Все, братишки, по коням! – крикнул Гриша и, надев шлем с двумя скрещенными в подобии поцелуя волчьими головами, оседлал свой мотоцикл.

Глава 24

Ночной город безмятежно мелькал за окном внедорожника. С наступившей прохладой улицы заполнялись веселыми кампаниями и влюбленными парочками, среди которых можно было увидеть даже пожилых.

На въезде в город, едва дорога перешла в асфальт, Гриша и его ребята позволили себе пошалить. Они ставили своих железных коней на дыбы, демонстрируя умения, разгонялись, пока не пропадали из вида, и игриво рычали, возвращаясь назад к внедорожникам.