Искупление

Я задумчиво следила за Гришей, вращая попеременно в руках то портсигар с зажигалкой, то его телефон, по поводу наличия у меня которого он ничего не сказал. В шуме города, чуть проникавшего в приоткрытое окно, мне слышался гул поездов, и я мысленно возвращалась в ту ночь, что мы провели с Гришей в его лофте.

Тогда он сказал мне, что сама по себе смерть Бориса привела бы лишь к другим смертям, что в свою очередь привело бы к кровавому хаосу, и я не совсем поняла тогда, что он имел в виду, кроме того, что это привело бы к моей смерти, но зато я понимала теперь: у Бориса было много сторонников, то есть тех, кому было выгодно его так сказать хозяйствование, поэтому Гриша выждал, когда и Борис, и его прихлебатели будут ослаблены, и почти одновременно ударил по всем.

С Коханом была та же песня: у него были свои безумные причины делать то, что он делал, но в отличие от Бориса его сторонников кроме, разве что, мэра мы не знали. Работяг с завода, которых он привлек своими речами в духе революции, я в расчет не брала. Они не были бойцами и при первых же выстрелах они сделают то, что для них разумнее всего, то есть убегут подальше в целях сохранения своих жалких жизней.

Что касалось мэра и его псов на поводках, то есть ментов, то мой водитель, один из ребят Гриши по кличке Чечик, обмолвился, что слышал, как Миша, уезжая с сучкой из прокуратуры, которую Серый виртуозно обмотал скотчем, звонил своим.

Судя по тому, что он говорил им, Чечик сделал вывод, что волки собирались ночью идти за мэром, что, во-первых, полностью снимало с меня проблему с ним, а во-вторых, обеспечивало мне сто процентное прикрытие, ведь выбирая между вшивым казино и мэром города, менты однозначно остановятся на последнем.

Что же касалось Кохана, то он был целиком и полностью мой, а то, что мы имели было многоходовкой.

Последний ход с Егором был всего-навсего пустышкой. Никто в своем уме не поверил бы в то, что ему удастся взять меня или вообще кого бы то ни было в резиденции.

Нет, Егора подставили, чтобы еще больше расшатать меня и обнажить, причем убили бы его или нет, того, кто его послал, это не интересовало, ведь Егор в любом случае отыграл свою роль на "ура", любезно поведав мне, куда ему приказали типа доставить меня, то есть в казино.

Это, как и в случае с картой пиковой дамы, подкинутой на кладбище, было очередным приглашением, но вот от кого оно шло, оставалось вопросом.

Кохан был психом и его выходки с бомбой в машине Ибрагимова, куклой и цветами, присланными мне, формировали определенный стиль поведения, в который не вписывался ночной звонок Егору и приказ привезти меня ему.

Конечно, звонить мог мэр, но мне почему-то казалось, что это был и не он. Старый дурак верил, что мог подмять под себя мир волчьего криминала, и помогал Кохану, но сам он слишком был сосредоточен на Ибрагимове, потому что считал именно его единственным препятствием для достижения своей цели полной власти над городом.

Думаю, что именно наличие кого-то третьего, достаточно скажем так крутого, и подпитывало уверенность мэра, обычного человечка, что ему все было по плечу, и я считала, что этот третий и звонил Егору, и он же завлекал меня в казино.

При этом я не думала, что сам он там будет. Для того, кто так удачно сделал Кохана с его безумием лицом всего этого дерьма, и так очевидно подставил мэра, чтобы мы его зачистили, было бы слишком просто и не интересно ждать меня в казино.

Нет… Он еще хотел поиграть, помучить меня, столкнуть с Коханом, и без того имевшим причины хотеть убить меня и моего ребенка, и навредить Грише. Так что Кохан будет в казино один, и благодаря Мише нам с ним никто не помешает пообщаться по душам, поэтому было важно не убивать Кохана, как бы не хотелось.

На первый взгляд могло показаться, что ситуация складывалась не в мою пользу, и что мой ход был до смеха предсказуемым и глупым, но тянуть дальше, ожидая не понятно чего, тоже было глупо.

Я устала и очень хотела быть с Никитой, так что сегодня мне нужно было… Нет, не узнать, кто был третьим. Это на самом деле не имело никакого значения.

Кем бы он не был, он должен был умереть, а знание его имени в этом вряд ли помогло бы, а вот что помогло бы так это безумие Кохана, его одержимость местью. В этом был мой козырь: я чего он хотел. и что-то мне подсказывало, что это несколько отличалось от того, что хотел его приятель.

Чем? Ну, хотя бы тем, что он был очень терпеливым, а Кохан был склонен к импульсивным поступкам, и моей задачей было как следует раздразнить его сегодня, пускай даже для этого мне нужно было подставить себя и Гришу, и его ребят.

Кохана необходимо было подтолкнуть, расшатать, чтобы он в свою очередь расшатал своего терпеливого приятеля, и этим мой план и отличался от того, что в свое время был у волкодава.

Игру пора было заканчивать, и заканчивать на моих условиях.

Я откинула голову на спинку сидения и закурила, отдавшись гулу поездов, который, скорее всего, был исключительно в моей голове.