Искупление

– Я не знаю, какой сегодня день, – подумав, сказала я, – не знаю, какое число. Я не помню… – Я закрыла глаза, потянувшись к образу сына. – Не помню, когда последний раз держала Никиту на руках, когда кормила его грудью, когда была обычной женщиной с заботами о стирке, уборке, закупке продуктов. Это было вообще?

– Это было, Кира! – с чувством прошептал Гриша. – Было и будет еще!

Я мотнула головой, слишком глубоко погрузившись в воспоминания, казавшиеся нереальными и оттого болезненными.

– Я боюсь, что… Что мыслю также, как и при Борисе, только теперь делаю ставку не на то и разыгрываю вообще не те карты. Боюсь, что я совершу очередную ошибку, только на этот раз фатальную, без права на возврат.

Гриша провел потрескавшимися губами вдоль моего плеча, делая жадные вдохи, будто вбирал мои чувства, мою боль.

– Не хочешь говорить, что скрываешь, и не надо, – прошептал он. – По х*й! Расскажешь потом, а пока пусть будет так. Может, тебе и правда виднее. Ты же не только красавица, но и умница какая! Я прикрою тебя и подстрахую, а если что-то пойдет не так, то обязательно скажу, что предупреждал тебе!

Я усмехнулась над его последней фразой. Еще как скажет!

– Значит будешь вторым номером?

– Буду вторым первым номером, – поправил меня Гриша. – Все-таки ты не платишь за мои услуги, – хитро добавил он.

– Подай на меня в суд! – фыркнула я.

Гриша усмехнулся, щекотнув меня дыханием, но взгляд его остался серьезным. Даже руки не начали шалить и стаскивать с меня полотенце, хотя я и чувствовала его возбуждение, и не только сексуальное.

Герой-любовник в Грише был также силен, как и убийца со стажем, но последний сейчас брал верх, что было для меня хорошо, ведь я сейчас стояла в начале финишной прямой, дорога к которой была такой же извилистой и наполненной ошибками, как и наши с ним отношения.

Ужинала я в одиночестве в своей комнате. Гриша готовился к поездке со своими ребятами, которых я беспощадно обзывала отморозками, и время от времени я слышала его командный голос, доносившийся с улицы, и это было очень сексуально.

В дверь моей комнаты тихо постучали.

– Кира? К тебе можно?

– Заходи, – ответила я Мише из гардеробной, где с отстраненным видом перебирала тремпеля с платьями.

Миша вошел и прислонился к стойке с блузами. Он рассматривал меня, совершенно не скрывая ни во взгляде, ни в запахе своей заинтересованности.

Моя покойная матушка, наверняка, сказала бы, что молодой образованный волк, не обделенный внешними данными, был отличной партией для полукровки, запятнанной фамилиями двух хозяев города, но что ж было поделать, если девочкам всегда больше нравились плохие мальчики, один из которых бескомпромиссно и совершенно не логично кружил голову той самой полукровке. Да и не матушке было подавать пример. Уж про плохих мальчиков она знала не меньше меня.

– Есть минутка? – вежливо справился Миша.

– Есть даже две, – ответила я, остановив выбор на тремпеле с тем самым красным платьем, которое когда-то приглянулось волкодаву.

Пусть порадуется, что я хоть что-то сделала, как он хотел, хотя, вообще-то, это было не так: мне просто надоело выбирать, а оно оказалось под рукой.

– Что ты решила со сладкой парочкой, запертой в спортзале?

– Если ты надумал идти за мэром, то девчонку можешь забирать, – ответила я, повесив платье на крючок у двери. – По моим личным наблюдениям страдания близких или даже вероятность их страданий могут быть не абы каким рычагом, – добавила я, с раздражением пробежав взглядом полку с необъятным количеством обуви. Кажется, красных босоножек у меня не было.

– Обнять и плакать просто! – пробормотала я.

Миша в недоумении посмотрел на меня, но был, наверное, слишком хорошо воспитан, чтобы комментировать поведение не совсем нормальной женщины, жившей в одном доме с армией вооруженных мотоциклистов.

Я тихо хмыкнула и потянулась за коробкой, в которой должны были быть черные босоножки с цепями вместо ремешков.

– У тебя хорошо получается, – отметил он, легко сняв для меня коробку, до которой я пыталась дотянуться.

– Что получается? – не поняла я.

– Управлять. Отец в тебе не ошибся.

Я криво усмехнулась. Молодой волк был очень далек от истины, ведь его отец умел хранить секреты не хуже Розы и Алеши.

– Мне нужно переодеться, – сказала я, кивнув ему на выход.

– Не едь, – сказал Миша, даже не сдвинувшись с места. – Твой наемник со всем разберется сам. Пусть хоть взорвет то казино и все, что рядом. Ему не в первый раз заливать город кровью. Твое присутствие там совершенно не нужно.

Я с раздражением сжала коробку с босоножками. Похоже, что переодеваться мне придется либо при нем, либо в ванной. Я выбрала последний вариант.

– Миш, возвращайся лучше к отцу, – сказала я, направляясь к выходу из гардеробной. – Ты все, что у него есть.

– А что есть у тебя? – Миша упрямо преградил мне путь. – Кто есть у тебя, кроме сына? Кто о тебе позаботится? Кто тебя защитит? Астахов? Он пустышка, Кира! Все, что он умеет это крушить и убивать!