Искупление

Последние несколько дней я много размышляла о своих чувствах, качествах, способностях быть хамелеоном, злилась, пыталась заставить себя ненавидеть Гришу, хотя в этом правда была на моей стороне, но по большому счету я лишь пыталась себя обмануть, пыталась запретить себе чувствовать. А вот обмануть Гришу не смогла, и в отличие от него я упустила один важный момент: я изменилась.

Гриша… В ту ночь, которую мы провели вместе, он дал первый толчок, и во мне началась цепная реакция, кульминацией которой стал Никита.

Теперь я жила, хоть и в данный момент в очень темном и враждебном месте. Теперь я чувствовала, хоть и противоречиво. И хотела я того или нет, Гриша все это усиливал, гремучей смесью из любви и ненависти наполняя меня до краев.

Что ж поделать?! Видимо, я была из тех самых женщин, что без всяких правил и логики, без ума и осторожности влюблялись в убийц.

Задний карман Гриши разошелся настойчивой трелью.

– На связи! – прорычал он в телефон.

Я хотела отойти, но Гриша придержал меня. Взгляд его потемнел, а брови сложились в одну линию, и я тут же напряглась, тщетно стараясь услышать, что ему говорили.

Звонившему Гриша так ничего и не ответил, и сбросив вызов, спрятал телефон обратно в карман.

– Ибрагимов назначил встречу на завтра, – сказал он.

– Он приедет сюда?

– Нет, – ответил Гриша с таким видом, будто его ударили в пах. – Он хочет, чтобы ты к нему приехала. Только так он согласен встретиться.

Я сердито выдохнула и отошла, на автомате взяв ближайший тремпель с каким-то синим платьем. Как и Грише, мне не понравилось, что Ибрагимов диктовал свои условия.

С другой стороны, разве не глупо было думать, что старик будет передо мной танцевать? Глупо, конечно.       Скорее всего, это даже не он сам звонил, а кто-то из его шестерок или же сын.

– Куда надо ехать? – спросила я, надевая нижнее белье.

– Его сын сообщит точное место и время завтра к обеду.

– Просто блеск! – фыркнула я.

Ощущение было, словно я оказалась между молотом и наковальней. Один урод слал мне цветы и подарки, второй мнил себя непонятно кем, а я по-прежнему топталась на месте, даже не зная, какой мне был прок от встречи с Ибрагимовым старшим.

Из-за Кохана он потерял сына, но мог винить в этом меня или Гришу. В таком случае встреча могла быть ловушкой, причем не было даже никакой гарантии, что ее вообще устраивал сам Ибрагимов. Вместо него меня мог ждать кто угодно, включая того же Кохана или же еще проще – взрывчатка. Как там сказал Серый? Маленький бубух? Вполне могло быть.

Однако мне все же казалось, что на встрече будет именно Ибрагимов старший, но какая у него была цель? Нас с Гришей он мог убить уже сто раз, а если бы он хотел отомстить Кохану, при этом зная, где тот прячется, то мог уже сделать и это, либо просто передать нам через сына его местоположение, чтобы Гриша сделал всю грязную работу. Или же он все еще надеялся, что Гриша теперь, когда я была здесь, примет его предложение?

Собственно, последнее вызывало у меня все больше сомнений. Чтобы целый год удерживать город нужно было обладать солидными ресурсами. Так зачем было их тратить ради обычного наемника вместо того, чтобы поставить во главе города, например, своего сына? Вообще не понятно!

– Ты можешь не ехать, если не хочешь, – прервал мои размышления Гриша. Он стоял сзади и смотрел, как я надевала платье.

– Он может знать, где Кохан, – не очень то и уверенно ответила я, дергая молнию на спине. – Или хотя бы показать нам, как он выглядит. У него наверняка есть видеозапись их встречи. Это должно помочь найти его.

Гриша мягко убрал мои руки и сам застегнул на мне платье.

– Ты была права.

– На счет чего? – Я расправила платье и потянулась за коробкой. Если мне не изменяла память в ней должны были быть белые босоножки.

– На счет кладбища. – Гриша опередил меня и, сняв коробку, протянул ее мне. – Он взял землю с твоей могилы.

– Хорошо звучит, – не без иронии отметила я, присев на пуфик. – Он что-нибудь оставил? – спросила я, застегивая босоножки.

– Кое-что оставил, – очень неприятным голосом ответил Гриша.

Я подняла на него вопросительный взгляд, и он достал из кармана игральную карту с изображенной на ней в эротичной позе пиковой дамы.

– Знаешь, что это значит?

Я опустила глаза и, прикусив губу, начала мучить ремешок на босоножке.

Я знала, это значило. Некоторые группировки подкладывали такие карты женам своих конкурентов, давая тем самым понять, что скоро они овдовеют. По крайней мере, так рассказывал нам с братом еще в детстве один старик, заставший времена, когда мой отец только пришел к власти и имел дело с подобными штучками.

Мило, да? Кто-то ностальгировал по старым временам.

Кукла в земле, взятой из могилы, пиковая дама… Да нет, это была не ностальгия. Это была угроза: первая – моему ребенку, а вторая… Вторая Грише.

Я подняла на него взгляд. Он выглядел как всегда спокойно и уверенно, а у меня при одном взгляде на ту карту, не говоря уже про куклу, все внутри триста раз перевернулось и застыло.