Искупление

Хриплый голос Астахова неприятно ударил в спину. Похоже, что он принял мои поцелуи с адвокатом на свой счет, и скандала мне было все-таки не избежать.

– Я тебя не наказываю, – прохладно ответила я, – а обращаюсь с тобой так, как ты этого заслуживаешь.

Сказав это, я имела в виду, что посвящать его в свои планы касательно адвоката, я была не обязана, но слова выбрала крайне неудачно, практически признав, да еще и подчеркнув, что то, что обжимания с Михаилом я устроила специально, чтобы насолить ему.

Интересно, если бы я все-таки переспала с адвокатом, Астахов бы убил его, или он бы застрелил его едва тот высунул член?

– То есть как с дерьмом! – тем временем невесело констатировала темнота.

Я мысленно чертыхнулась, почувствовав, что наступила на личное минное поле Астахова.

– Заметь, ты сам это сказал, – сказала я, сделав спасительный шаг в сторону лестницы.

– Я отец твоего ребенка! – повысил он голос, громко стукнув то ли стаканом, то ли бутылкой.

Внутри все десять раз перевернулось при упоминании сына. Кожа вспыхнула, будто меня облили бензином, подожгли, да еще и взорвали все мины. Как он смел мне такое говорить, причем таким тоном, будто я должна была ему медаль за это дать?

Титаническим усилием я заставила себя сделать еще один шаг к лестнице вместо того, чтобы ворваться в гостиную и вцепиться ему в глотку.

– Какое интересное построение предложения! – ядовито ответила я, схватившись за перила, как за якорь. – Отец твоего ребенка…

В одну секунду Астахов налетел на меня и прижал к перилам. Глаза его светились, а к запаху прибавилась горечь сильных эмоций.

– Ну, что ты придираешься к словам? – Его лицо оказалось совсем близко от моего.

– Я не придираюсь к словам, – невозмутимо возразила я, пытаясь обойти его. – Я смотрю на поступки, а они говорят сами за себя. Дай пройти.

Волкодав, казалось, стал еще ближе. Перила мучительно скрипнули, настолько сильно он в них вцепился, не давая мне отойти.

– Это я… – выдохнул он мне в лицо. – Я, черт возьми! Я виновен в том, что тебя нашли! Виновен… что не смог не быть рядом!

– Но ты не был рядом! – со злостью возразила я, упираясь ладонями в его грудь. – Не был! Ты посмел трогать Никиту, чтобы удовлетворить свое больное любопытство!

– Ну, убей меня за это! – Я услышала шорох кобуры и щелчок предохранителя. – Хочешь? – Он схватил меня за руку и вложил в нее пистолет, направив глушителем себе в грудь. – Убей! – Его рука легла поверх моей, а палец опасно задел курок.

– Что ты делаешь, Гриша! – не на шутку испугалась я.

Алкоголь никогда и ни для кого не был хорошим советником, а в случае с волкодавом он был еще и смертельно опасным.

– Убей! – повторил он, сверкая глазами. – Убей, только не смотри на меня так, как ты смотришь! Не могу это выносить! Не могу! – выдохнул он, уронив голову мне на плечо. – Не могу…

Глянцевые поверхности холла внезапно вспыхнули ярким светом. Потянуло свежим ночным воздухом. Серый осторожно оттащил от меня Астахова, а Катя быстро забрала как тот пистолет, что он удерживал в моей руке, так и второй, который был в кобуре.

– Пойдем, братишка! – успокоительно сказал Серый, направляя Астахова в сторону открытой настежь входной двери. – Пойдем! Тебе надо проветриться!

Астахов затравленно посмотрел на него, а потом на меня, и без сопротивления дал себя увести на улицу.

Я жадно хватала ртом воздух, не в состоянии сдвинуться с места. Его буря… Она будто удерживала меня, но и одновременно крутила со всей силы.

Ну, почему? Почему в его словах и поведении было столько боли и страсти? Почему все внутри меня взрывалось на это в ответ? Почему во мне была та же буря, что и в нем? Почему меня так волновало то, что с ним происходило? Почему так напугало касание курка пистолета и возможность выстрела, когда я и сама тогда в коттедже выпустила в него всю обойму? Почему…

Красный бриллиант в кольце огненно переливался в лучах солнца. Я так и не смогла нормально поспать ночью, лишь время от времени проваливаясь куда-то в серое забытье.

Инцидент с волкодавом оставил очень горький осадок на душе. Все те ужасные слова, что он произносил, хмельной коктейль эмоций в его запахе… Не знаю. Бориса я раскусила достаточно быстро, а вот в случае с Астаховым я во всем сомневалась и только и делала, что шла вразрез со своими же установками.

Что ж… Наверное, так бывает, когда любишь и ненавидишь одновременно, да еще и видишь в мужчине сходство с сыном.

Я закрыла глаза и подставила лицо солнцу, на минутку позволив себе окунуться в воспоминания о Никите. Сегодня был только пятый день разлуки, а мне то казалось, что я кормила его грудью только вчера, то казалось, что Никита мне вообще приснился, и в реальности его не было, а проклятый дом Ангелова я вообще не покидала.

Подул теплый ветер, игриво разбросав мои волосы. Я принюхалась к выхлопным газам, которые он принес. Балкон моей комнаты выходил на угол дома, и мне не было видно, кто въезжал на территорию резиденции, но раз его пропустили, то это было либо очередное пополнение рядов мотоциклистов, либо Роза опять заказала что-то из продуктов.