Исключительно твой

— Зачем они пугают ребенка? — возмущается мама и приподнимается с места, чтобы вразумить безмозглую сотрудницу аэропорта. Но девочке никакая защита не требуется. Вместо того чтобы испугаться, она приходит в еще большее возбуждение. Пробирается к двери на пару шагов и, взмахнув мечом, приговаривает:

— Я ни волка не боюсь, ни лису! Я их всех по-гу-блю. По-ру-блю в капусту!

Не засмеяться тут невозможно. Мы и смеемся. Все вчетвером. Я, мама, отец, Лала… Малышка резко оборачивается. И, потеряв к волкам и лисам всякий кровожадный интерес, залипает на нашей компании.

— Эй, зайка, хочешь печенько? — мама берет печенье из поданной нам к чаю вазочки и приглашающе машет рукой. Мама обожает детей. Мама мечтает о внуках…

— Мам, перестань, — одергиваю.

— Почему?

— Вдруг ей нельзя? Аллергия. Или родители запрещают брать что-то у незнакомцев.

— Интересно, кстати, где они.

— Ее родители? Понятия не имею.

Пока мы переговариваемся, девочка потихоньку подходит к нам. Замирает почти у самого столика, потупив глазки.

— Хочешь печенько? — повторяет мама.

— Нет. Хочу Симпл Димпл.

— Правда? А что это такое?

Девочка тычет маленьким пальчиком себе за спину. Туда, где на витрине, выстроившись в ряд, стоят игрушки на любой вкус, цвет и кошелек. Впрочем, в VIP-зале кошельки у всех, надо полагать, соразмерны.

— Это такая волшебная штучка, которая помогает справиться со стрессом, — поясняет кроха. Лала, моя сестра, покатывается со смеха.

— Ты ж еще даже в школу не ходишь. Откуда у тебя стрессу взяться?

— Стресс повсюду, — авторитетно заявляет девочка и, ни капли не стесняясь, забирается к нам на диван. Отец, посмеиваясь, ей помогает. — Мы и на лыжах кататься летим, чтобы с этим самым стрессом проклятым справиться. Ну, еще, конечно, чтобы мама, наконец, решилась дать Альберто… — девочка хмурит темные густые брови, не сразу подобрав нужное слово: — Шанс. Потому что не все мужчины — козлы.

Отец давится чаем.

— Это тебе твоя мама сказала?

— Нет. Это Сергеевна маме. Я случайно услышала, — снова отводит глазки. Ага, случайно, как же. Я усмехаюсь. — Сергеевна — это вроде как моя бабушка. Мы у нее Новый год встречали. Было весело. И подарков много. Только про Симпл Димпл Дед Мороз забыл, — добавляет, театрально искривив рот.

— Думаю, это надо срочно исправить, — улыбается отец.

— Прямо сейчас, да? — глазки девочки загораются азартом. Мама фыркает.

— Ну, иди, раз пообещал. Как хоть тебя зовут, Симпл Димпл? — ласково приглаживает рукой кудряшки.

— Марьям, — бормочет малышка, пулей слетая с дивана. Отец встает вслед за ней. Дети в нашей культуре — самое святое, что может быть. У меня детей до сих пор нет. Хотя Фарида забеременела сразу же, после свадьбы. Ну как?.. Так мне это преподнесли. Лишь когда она потеряла ребенка, я совершенно случайно узнал, что срок был гораздо больше, а значит, ребенок Фариды никак не мог быть моим, хотя предполагалось, что я ее первый мужчина. Никогда ни до, ни после я не чувствовал себя таким дураком. Меня просто использовали, а я как будто и не сопротивлялся. Мне даже в голову не могло прийти, что вся эта спешка со свадьбой не случайна. Но самое паршивое, что о случившемся узнали мои родители. Они и без того чувствовали себя виноватыми в том, что настояли на этой свадьбе, а узнав правду, совсем поникли. Отец даже предлагал развод, несмотря на связанные с ним риски для бизнеса. Почему я не развелся тогда? Фарида говорила, что лучше покончит с собой, чем вернется домой с позором. И видя, в каком она находится состоянии, я ей верил. И даже в чем-то жалел, ведь она была такой же жертвой традиций, как и я. Да и проклятый бизнес, опять же… Последующие годы я посвятил тому, чтобы вернуть себе полный контроль над отцовским бизнесом, по крохе выдавливая из наших ключевых проектов тестя.

За это время история с обманом Фариды забылась, покрылась пылью. Она, правда, старалась быть хорошей женой. Но вышло как в том анекдоте — вилки нашлись, а осадочек остался. Наверное, в глубине души я так и не смог ее простить. И потому наказывал за обман изменами, отстраненностью и холодом. Хотя… кого я обманываю? Если в чем Фарида и была виновата, так это в том, что из-за ее интриг я потерял Афину.

Словом, все до того запуталось, что теперь я уж и сам не знаю, почему мы до сих пор не развелись. Может, потому что у нас не принято разводиться?

— Только посмотри, как отец нянчится с этой малышкой.

— Угу. Они нашли общий язык.

— Нам бы внуков уже, сынок. Я понимаю, что ты не хотел торопиться, после всего, что было, но…

— Мам, не начинай.

— Но ведь время уходит и…

Мама невольно замолкает — к столу возвращается отец с Марьям. Выглядит он как-то странно.

— Что-то не так?

Дергает головой. Рвет ворот вполне демократичного свитера.

— Марьям, — обращается к крохе непривычно сиплым голосом, — девочка, покажи-ка свою висюльку бабушке Заре.

Марьям, не отрывая восторженного взгляда от своего новенького Симпл Димпл, вытаскивает из-под воротничка кофточки цепочку, на которой болтается вовсе никакая не висюлька. А кольцо. Мама ахает.