Искательница приключений

Втянула ноздрями воздух, принюхалась, посмотрела на размытое пятно луны из-под пока тонкой, но быстро сгущавшейся пелены облаков, и отметила молчание ночных птиц на деревьях и жучков в густой траве вокруг дома, что росла в этом краю круглый год. Сделала вывод, что приближался дождь, а зная поведение погоды в этих широтах осенью, Лихт предположила беспощадную осеннюю бурю. И не смогла не порадоваться, ибо буря благоприятствовала ее плану.

Она сошла с порога, зашагала к калитке, даже не попыталась определить местонахождение наблюдателей за своей особой, чьи взгляды отчетливо почувствовала, потому что слежка никак не интересовала ее в соответствии с избранным ею методом действия. На середине сильно заросшей тропинки искательница приключений остановилась, сладко потянулась, затем согнала с руки нахально, без всякой осторожности укусившего тыльную сторону ее левой ладони комара.

Если этой ночью она не достигнет желаемого, то будет уже слишком поздно, ибо информация о ней, дева не сомневалась, была уже по дороге к графу, и завтра не позднее захода солнца он узнает, насколько она находится на самом деле в его власти. Тогда придется выбирать между просто побегом, просто вторым предательством нанимателя и между побегом с предательством и громким убийством аристократа из среднего феодального звена — для пущего подслащения своей теперь вероломной репутации. Как и любая другая целительница, Лихт хранила у себя лечившие и в нужном количестве убивавшие вещества, да еще могла заставить их бесследно рассосаться в теле жертвы сразу после ее смерти. Златовласка готова была пустить некоторые особенно сильнодействующие из них в ход, если бы ей не оставили иного выбора, ибо научилась не испытывать угрызений совести за здоровье людей, которые встали у нее на пути.

Почему бы искателю приключений и не отправить на тот свет крупного феодала? Причем по своей воле, для своих целей, а не выполняя тайное поручение одной из имперских семей либо другого круга влиятельных людей. Такого в южной империи еще не бывало. Так пусть же все знают, что никто не может чувствовать себя в безопасности, когда переходит дорогу искателю приключений, лишает его какого бы то ни было выбора в средствах лавирования между обстоятельствами!

Сии мысли пронеслись в голове девушки и прекратились, ибо вместо них возникло, прямо-таки воздвиглось пространственное ощущение места, в которое ей следовало прийти для воплощения ее второго вожделенного желания. Это место манило златовласку темнотой чернее ночи в ночи, так, что отвернуть от него или пройти мимо представлялось искательнице приключений невозможным. Лихт посмотрела на небо. Облака продолжали сгущаться, с невиданной прытью. Лихт загадала, чтобы в решающий момент луна выглянула на землю — тогда, как она надеялась, этой ночью ей не придется убивать никого.

Златовласка положила ладонь на калитку.

Глава пятая

Пришло время следопыту рискнуть всем.

Он рискнул достаточно, когда в апартаментах громко щелкнул замком двери, порядочно поскрипел досками ложа и пошуршал простынями на матрасе, сообщив всему свету таким способом, что негодующе и с пристрастием отчитает любого, кто потревожит его покой. Он залег под кроватью, укрылся за нарочно свесившимся до пола покрывалом и без звука пролежал в одном положении три четверти часа, пока чей-то глаз не посмотрел в комнату через едва заметное отверстие в двери. Тогда следопыт изобразил неспокойное дыхание, и так правдоподобно, что слуга графа поверил в чучело на перине, которое человек с зелеными глазами смастерил из подручных материалов. У слуги не хватило наглости постучать с целью передать человеку с зелеными глазами, например, предложение гостеприимного хозяина по причине бессонницы прогуляться по фруктовому саду, вдохнуть его осенние запахи, когда пыль дня не мешает им благоухать. Глаз в щелке двери исчез, слуга удалился.

Но следопыт совсем не собирался покидать город, не посетив знаменитый сад. Все различие состояло в том, что он сделал это спустя несколько минут после того, как недостаточно тихо для его уха исчезли звуки касавшейся камня мягкой подошвы.

Он выбрался из-под ложа, подошел к окну и, оставаясь в тени, какое-то время изучал вид в сад. Затем бесшумно открыл створку, распахнул раму, забрался на подоконник и легко перемахнул с него на широкую ветвь старого крепкого дерева, яблони, с красными, насколько он смог разобрать, плодами. Рама будто сама по себе закрылась за ним, когда он обернулся, и следопыт лишь кивнул мелькнувшему за стеклом лицу среднего по возрасту ученика, парня с выраженным талантом тихих дел мастера. Такой же кивок был ответом следопыту, после чего ученик растаял в темноте комнаты, а человек с зелеными глазами вновь сосредоточил свое внимание на саде, ища предмет, чей по-прежнему острый слух и взгляд, невзирая на немолодые годы, не хотел привлечь к себе.

Скоро следопыт увидел графа и с удовольствием заухал совой.