Иррегулярный интеллект

Отбросив последние колебания, он вскочил в вагон и нажал кнопку, закрывающую двери. Это было сделано исключительно вовремя, так как мутакрыса, которой не хватило всего десятой доли секунды, чтобы впиться в нежную человеческую плоть, на полной скорости врезалась в металлопластиковую дверь. Ле Саж, содрогаясь от пережитого потрясения, наблюдал за безуспешными попытками разъярённого мега-грызуна проделать дыру в металлопластиковом покрытии двери.

Наконец, пронзительный звонок и голос компьютерного модулятора напомнили ему, что нужно заплатить за проезд.

– Одна остановка – один долар, две остановки – два долара.

Ле Саж поднялся на ноги и начал лихорадочно рыться в карманах.

– Да-да, конечно. – Едва он сунул смятую банкноту в щель автоматической кассы, вагон тронулся с места. Видимо, время отбытия уже давно миновало, просто не нашлось никого, кто решился бы проехаться ночью на «Чёртовой Колеснице», и она терпеливо поджидала свою жертву на конечной станции у дворца.

– Мы покинули станцию «Корона», впереди – станция «Университет».

Вагон на электромагнитной подвеске плавно двигался вперёд, чуть заметно покачиваясь. Через минуту Ле Саж, усевшийся в одно из множества пустовавших кресел, нашёл поездку приятной, даже убаюкивающей – и едва не сомкнул внезапно отяжелевшие веки, чтобы вздремнуть. Поступать подобным образом категорически воспрещалось – все, кто пережил поездки в вагоне – дневные, разумеется, – утверждали, что Кондуктор наиболее опасен в случае, если человек перепуган или спит. В таких случаях демону исключительно легко захватить контроль над разумом несчастного.

Ле Саж опасался, что все шансы против него.

Кондуктор возник прямо из воздуха в пространстве перед Ле Сажем. То был крепко сложенный пожилой мужчина в униформе кремового цвета. В руках он держал старомодный блокнот с карандашом. Чуть сдвинув форменное кепи на затылок, он приблизился к министру культуры и образования.

– Ваше имя?

– Роже Ле Саж, – машинально ответил писатель, тут же вспомнив, что совершил серьёзную ошибку – разговаривать с Кондуктором нельзя было ни в коем случае.

– Род занятий?

– Писатель, – Ле Саж с любопытством посмотрел на старика, который показался ему странно знакомым. Где-то он уже видел эти прямые, словно высеченные в камне черты, эти усы, подстриженные «щёточкой»…

– Писатель, – с издёвкой протянул уже четыре года как покойный Никод, делая соответствующую запись в блокноте. – И что вы собираетесь написать о нашей планете, Ле Саж? О том, как тут легко совращать невинных девочек?

Ле Саж почувствовал себя так, будто ему залепили пощёчину. Противоестественная суть его связи с Френни была ему самому более чем очевидна. Он даже иногда ощущал угрызения совести по данному поводу.

– Я… Это был бар для туристов, – возмутился он, наконец, вспомнив, как на самом деле всё произошло. – Её мать…

– Да-да, и её мать, и сама она… – Кондуктор не скрывал насмешки, что-то записывая. – А почему вы устроили Революцию и Пожар?

Ле Саж едва не задохнулся от настолько возмутительных обвинений.

– Я устроил? Я устроил?! Это я тут что-то устраивал? – он начал подниматься, намереваясь объяснить мёртвому ректору, что тот заблуждается, но холодная, пахнущая тленом рука с неожиданной силой усадила его обратно.

– Знайте своё место, иностранец. Его номер – «94».

– Я… – Ле Саж сделал паузу, чтобы подобрать соответствующие слова – и неожиданно посмотрел в окно за спиной Никода-Кондуктора. – Там виднелись обугленные развалины всё того же розового здания, которое он видел ещё до того, как закрыл глаза. Сгоревший полимерный дом имел характерную, напоминающую кусок дырчатого сыра, форму, вследствие чего она и отложилась в памяти Ле Сажа. Что это? Время остановилось – или же вагон сломался и прекратил движение?

Он так и не сказал Кондуктору ни единого слова, а просто отвернулся и посмотрел в другое окно.

– Вы меня слышите, Ле Саж? Где ваш билет? А ну-ка, встаньте, я говорю вам, встаньте!

Кондуктор вцепился в пассажира, намереваясь стащить того с кресла. Писатель, всё так же безучастно глядя в окно, решил не препятствовать демону, одновременно и не воспринимая его всерьёз. Ему даже показалось, что всё происходит не с ним, а с кем-то другим, неким соседом, возможно, даже сиамским близнецом Ле Сажа, а сам он наблюдает за всем словно со стороны.

И, наконец, свершилось чудо, а может, ему просто показалось, ведь воображение любит обманывать тех, кто надеется. Так или иначе, уничтоженные огнём до самого фундамента постройки в окне начали двигаться! Ле Саж, вдохновлённый успехом, сосредоточил на них внимание – в этом, как он полагал, заключался путь к спасению! Вагон поехал быстрее.

Одновременно он краем глаза смотрел, что происходит с его двойником, которого, не прекращая, терзал Кондуктор. Второй Ле Саж выглядел плохо: лицо его покрылось потом, словно стеклянной маской, взгляд выпученных глаз растерянно блуждал по сторонам, а губы что-то невнятно бормотали. Казалось, ещё немного – и он потеряет сознание.