Иррегулярный интеллект

Сигарета в его руке сгорела практически до фильтра, но Ле Саж хотел курить ещё. Щелчок зажигалки – и он снова втягивает дым, правда, вкус первосортного табака больше похож на картон – так всегда, когда куришь слишком часто.

Он дрожал всем телом. Тем не менее, каждая затяжка возвращала его в действительность. Ле Саж вновь посмотрел на прозрачный куб. Так как всё-таки Моррид одержал победу? Объяснить всё внезапным сумасшествием Гаспара проще всего, однако до матча Га-Га не подавал и признаков душевного расстройство – оно, скорее, наоборот, стало реакцией на неожиданное поражение.

Казалось, он вот-вот раскроет эту загадку. Куб – ключ ко всему: к Революции, к пожару, к превращению властелина помойки в диктатора. Да как такое вообще могло случиться с процветающим городом с населением в несколько миллиардов человек – притом в считанные дни?

Что-то, лежащее почти на поверхности… Затянуться ещё раз… Микрокомпьютер… Победил выходец из Канализации… Он почти нащупал это!

Ле Саж встал и на негнущихся ногах пошёл к игровому кубу. Дверь поддалась практически без усилий – потребовался всего лишь один предварительный выстрел из моледиссемблера. Он склонился над голографической доской и скомандовал:

– Новая партия. Играю белыми.

Доска послушно выпрямилась, превратившись в обычный квадрат, имевший восемь клеток в длину и восемь – в ширину. Фигуры двух цветов, чёрного и белого, выстроились друг против друга.

Ле Саж медленно опустился в неудобное, способное выдержать вес огромного тела Моррида, кресло и закурил, уже третью сигарету подряд. Всякие сигналы извне были недоступны – но что, если Моррид получал их непосредственно изнутри?

Перед началом Революции ему, как и всем командирам высшего, среднего и даже низшего звеньев, выдали коммуникатор. Настроив прибор на поиск сигнала в широком диапазоне, Ле Саж с удивлением отметил, что тот действительно поступает. Хотя раскодировать его и не представлялось возможным, это было уже гораздо больше, чем ничего.

Моррид действительно получал сигналы с подсказками, и получал их непосредственно от компьютера, находящегося в этой же комнате! Оставалось только выяснить, что же это за компьютер…

Ле Саж отлично помнил, что сам его выбирал – и остановил свой выбор на одном из коммунальных ИИ. DMR-28, не имевший никаких заданий, накануне действительно отключали из-за сбоев, но наутро он показал себя вполне нормально, и Ле Саж с чистой совестью доверил ему проведение матча.

На лбу у писателя выступила холодная испарина, когда он вспомнил, какой именно ИИ… Никод перед самой своей смертью упоминал об этом, как о какой-то шутке… Мусороуборочный ИИ!

Ле Саж встал и со словами «Одна большая помойка!» трижды выстрелил в стол; голограмма замигала и исчезла.

Он вышел. Радай, всё ещё с винтовкой-плазмомётом в руках, встретил его в зале и подозрительно заглянул в глаза.

– Ты что-то искал там? Там что-то есть?

– Нет, – устало улыбнулся Ле Саж. – Нет, ничего ценного. Сплошной хлам и мусор.

Глава XXXI

Нападавший зарычал, угрожая длинным ножом. Одетый в лохмотья, некогда, вероятно, являвшиеся формой студотрядов, он отличался крайней худобой – очевидным итогом постоянного недоедания. Давно не стриженые волосы и борода свалялись, формируя сплошную растительность неопределённого цвета; она покрывала голову, как звериная шерсть.

Едва ли он видел более двадцати пяти вёсен; однако же, выглядел «сикарий» гораздо старше – сказывался перманентный стресс, отсутствие нормального медицинского обслуживания и калорийной пищи.

Наконец, улучив момент, парень бросился вперёд. Его архаичное оружие, сделанное из куска остро заточенной стали, становилось всё более популярным среди гейомцев – и сейчас, направленное нетвёрдой рукой, оно угрожало человеческой жизни. Жизни Роже Ле Сажа.

Тот разгадал намерение противника – нанести колющий удар в живот – и, наложив свою левую ладонь на бьющую кисть, подхватил её снизу правой. Воздействуя двумя руками одновременно, Ле Саж стал выворачивать нож остриём к груди нападавшего; он усилил движение за счёт наклона корпуса, одновременно привстав на носках.

Таким образом, все мышцы его тренированного тела противостояли единственной руке противника. Вскрикнув, студбоец был принуждён к капитуляции и выпустил нож, со звоном упавший на пол. Ле Саж оттолкнул его обеими ладонями – парень отступил на несколько шагов и едва не упал; удержать равновесие ему стоило немалых трудов. Потрясённый, он смотрел на Ле Сажа, не в силах вымолвить ни слова – обычный случай, ведь многие непосвящённые, наблюдая, с какой лёгкостью мастера хай-чи-вэй расправляются с вооружёнными соперниками, принимали это искусство за магию.