Иррегулярный интеллект

Причал, несмотря на то, что Гейомия постепенно вымирала, жил всё той же размеренной жизнью, что и во времена правления Рихтера. Более того: здесь стало гораздо спокойнее с тех пор, как пассажирские рейсы отменили. Большую часть номеров орбитального отеля занимали теперь беженцы из числа «бывших», так что принять крупный лайнер с туристами Причал всё равно не мог.

«Бывшие» говорили, что эти перемены только к лучшему. Свыкшись со сложившимся положением вещей, они находили его куда менее суетным. Уровень благосостояния их несколько упал – но не настолько, чтобы сетовать на жизнь.

Владелец Причала процветал. Прибыли от торговли бериллоглассом, якобы контрабандной, оседали в карманах Рихтера. Сделки на самом деле являлись стопроцентно легальными – термин «контрабанда» использовало только правительство Моррида, чтобы скрыть от своих подданных сам факт контактов с орбитой. За счёт этих доходов Рихтер и далее содержал Причал – и многочисленный, всемерно преданный ему персонал.

Вследствие ряда причин – в первую очередь блокады, – прибытие небольшого корабля с непритязательным названием «Ласточка» стало подлинным событием. Единственный пассажир, которого звали Джонатан Вайтсмит, отличался немногословностью и называл свой визит частным, продиктованным исключительно любопытством.

Обитатели Причала, впрочем, сразу же сочли эти объяснения заведомо неправдоподобными. Учтивая речь Вайтсмита, его безукоризненные манеры, изысканная одежда и дорогостоящие, но весьма сдержанные манеры сразу же стали предметом обсуждения большинства госслужащих в изгнании. Общее мнение, практически моментально сформировавшееся о нём, безоговорочно относило Вайтсмита к эмиссарам косморазведки Конфедерации. То, что он успешно пересёк охраняемую границу, лишний раз это подтверждало; отсутствие же каких-либо официальных полномочий определённо относило миссию загадочного джентльмена к разряду секретных.

Насчёт задания пассажира «Ласточки» делались самые фантастические предположения, многие вообще предполагали, что Вайтсмит должен собрать информацию о жизни Причала и предоставить её высокопоставленным адмиралам. Те, тщательно изучив вопрос, примут решение, достойны ли беженцы восстановления на ранее занимаемых должностях после уже запланированного вторжения Конфедерации.

Ухватившись за эту весьма призрачную нить, многие Регуляры, даже наивысших рангов, охотно коротали вечера в компании Вайтсмита за партией в «бриг». Их супруги, одев свои лучшие драгоценности, то и дело дарили ему призывные, страстные взгляды. Прямых переговоров, конечно, никто не вёл, однако тема ностальгии по утраченной власти затрагивалась едва ли не каждую минуту.

– В невесомости я чувствую себя ужасно… Помните, на Гейомии нам не приходилось пристёгиваться к креслам, словно мы – душевнобольные?

– Да, дорогая, при Рихтере сумасшедшие сидели в психиатрических лечебницах, а не в министерских кабинетах!.. Три взятки на эскадрилье Сириуса!

– Я помню те времена. Чистота, порядок, улыбающиеся лица – теперь даже от города ничего не осталось! Пепел и скелеты, зола да развалины! Четыре взятки для Денеба!

– Действительно. Хорошо, хоть карты нам послушны. Пас!

– Они металлизированные, а стол намагничен – так мы обманываем невесомость. – В женском голосе послышались нервные нотки. – Остроумно. Нужно было сделать то же с Иррегулярами – имплантировать биоблоки управления. Ведь существовал же КСИР! Впрочем, их было так мало…

– Дорогая, не мешай. Мы не на политическом митинге. Ваше слово, Джонатан?

Мистер Вайтсмит в такие моменты только улыбался, совершенно не реагируя ни на что, кроме карт. Иногда он выигрывал, иногда – нет. В целом, его уровень игры в «бриг» не сильно отличался от такого, который принято считать нормальным для джентльмена.

В тот вечер он проиграл немного больше обычного и, выровняв счёт с капризной Удачей двумя лишними коктейлями, отправился спать пораньше. Он следовал по коридору, чуть пошатываясь, будто и впрямь навеселе, и мысленно готовился к схватке.

Рихтер с самого момента стыковки с Причалом установил за ним круглосуточную слежку, о чём Вайтсмит отлично знал. Оглянувшись, он увидел переодетого сотрудника всё ещё существующей здесь, на орбите, Специальной Службы. Тот, напустив на лицо отсутствующее выражение, плыл всего в нескольких метрах позади, также держась за вделанные в стены металлические поручни.

Вайтсмит, чьё тело содержало множество наноскопических имплантов, с их помощью знал, что сейчас они находятся вне зоны наблюдения скрытых камер, которыми Причал был буквально нашпигован. Эту «мёртвую зону» он приметил ещё в первые дни своего визита, и каждый раз, когда он здесь находился, рядом вдруг оказывался по-спортивному сложенный мужчина, явно дублирующий работу систем слежения.

Он чуть притормозил и, когда «спец» приблизился к нему, неожиданно развернулся и резко ударил того вытянутым указательным пальцем левой руки в горло. Из отверстия, будто проделанного рапирой, показались красные шарики крови – и поплыли в воздухе.