Иррегулярный интеллект

Раздались приветственные возгласы. Никод, ступив на середину комнаты, отчеканил:

– Благородство происхождения! Благородство поведения! Вот что определяет значение слова «господин»!

Ле Сажа начало окутывать подобное дремоте чувство разочарования. Что он знает о Гейомии, о её проблемах, о путях Революции?

– Господа! – сказал он, приветственно разведя руки в стороны. – Я рад, что вы согласны взять на себя всю полноту ответственности за происходящее и за народ. Поверьте мне, рад всей душой!

Не успел он закончить, как Никод шагнул к нему и пожал руку, придерживая второй за локоть, словно тисками. Не выдержав наплыва эмоций, ректор, который был старше Ле Сажа на добрых полтора десятка лет, прослезился и крепко обнял его.

– Как хорошо, Роже, что вы нас понимаете!

Пинчероид Дейб, до этого не вмешивавшийся в разговор, тихо зарычал, но это не остановило Никода. Наоборот, утерев слезу, он на радостях начал целовать писателя. Лишь совместными усилиями Шимрона и Дейба его удалось угомонить и едва ли не силой усадить в одно из пустовавших кресел.

В мозгу Ле Сажа возникла формула: «Революция – это целующиеся вожди, рыдающие вдовы и окровавленные трупы». Первой его реакцией было убежать – так отбрасывают найденный на улице бумажник. Но уже мгновение спустя, воровато оглянувшись по сторонам, прохожий видит, как его рука сама тянется обратно. Отбросив ханжескую мораль, он обнаружил, что ему нравятся революционеры и нравится быть одним из вождей. Он почувствовал возбуждение, как в первый раз, когда обнял девушку… Руки Ле Сажа снова начали дрожать, и он поискал взглядом выпивку.

– Роже, – продолжал Никод тоном наставника, – вы не представляете себе, в насколько жутком состоянии пребывает наше общество, его подлинные духовные ценности. Как ректор я имею доступ к информации о государственной службе, поскольку именно нам они присылают квоты на служащих-Регуляров. С каждым годом они уменьшаются, Роже, в то время как количество просвещённых молодых людей, обучающихся в университетах, наоборот, растёт. Скажу вам по секрету: учебная программа настолько устарела, что я уже перестал контролировать учебный процесс, по крайней мере, я не имею ничего против, если студенты списывают. Главное, чтобы они принимали участие в социальных проектах, формирующих будущее Гейомии.

Он вопросительно посмотрел на Ле Сажа. Тот отхлебнул из своего бокала.

– Удивительно, господин Никод! – произнёс писатель с восхищением. – Надеюсь, их старания вознаграждаются?

– Конечно, Роже! – Ни-Ни пришёл в возбуждение, его усы, казалось, встопорщились. – Я сам распространяю среди них правильные ответы на тесты – правильные в той мере, в которой они разделяют нашу мечту о свободной Гейомии.

– Действительно, как я мог вас недооценивать, господин Никод!

– Вы многого о нас не знаете, господин Ле Саж, – улыбнулся ему Ни-Ни и перевёл взгляд на Френни, которая бессмысленно смотрела в потолок. – Наше гостеприимство, наша любовь, наше уважение…

Гаспар, который терпеть не мог, когда говорит не он, скривился, его лицо стало похожим на кислое, насквозь гнилое яблоко.

– Господин Ле Саж, вам многое может показаться дикостью, но я хотел бы рассказать вам, что из себя представляет эта государственная служба. Они запретили нам даже говорить о них, за неудачно сформулированный вопрос на тему трудоустройства можно угодить за решётку. Тем не менее, многое о государстве, созданном безумием Рихтера, нам удалось разузнать, мы ведь, в конце концов, тоже люди, и…

– …Господа! – Ле Саж почти не испытывал раскаяния оттого, что у него вырвалось это саркастичное слово.

– Я понимаю вашу иронию, я сам бывал на других планетах. Но вы можете себе представить, что должности являются наследственными? А вам приходилось слышать о том, что на специальную службу зачисляют сразу же после рождения? Дети ведь растут вместе с родителями-«спецслугами», слышат государственные тайны, значит, и им нужно иметь соответствующие права… В общем, все поручения, которые им дают родители – вы ведь знаете, что родители дают детям поручения? – считаются поручениями госслужащих, следовательно, дети действительно пребывают на госслужбе… Понимаете?

Ле Саж почувствовал, что действительно понимает. У него закружилась голова, как в первый раз, когда он принял галлюпан.

Неэвклидов шахматист вытянул руки в стороны, словно разминаясь, а потом сложил их на животе, заткнув большие пальцы за пояс.

– В общем, Роже, к четырнадцати годам – а у нас это возраст, когда наступает совершеннолетие – дети «спецслуг» имеют выслугу лет, необходимую для производства в офицеры. Вы не поверите: офицеров-«спецслуг» у нас больше, чем солдат и сержантов армии, флота и полиции, вместе взятых!

Ле Саж не нашёл, что ответить.

– Ладно, Га-Га, вы запугаете нашего гостя, – Ле Саж никак не мог привыкнуть к обычаю гейомцев составлять прозвища из инициалов.

Гаспар, нахмурившись, промолчал. Он размышлял над ответом не более нескольких микросекунд.