Иосиф

Иосиф вернулся из Таммерфорса с тяжелым настроением. Его угнетало то, что он оказался в стороне от святая святых большевистского синклита. Где-то там, за границей, вожди большевиков думают, совещаются, вырабатывают решения, а потом приезжают в Россию и ставят практиков революционного движения перед фактом. И, похоже, их мало заботит, что по этому поводу думают практики. Это порочный круг. Нельзя управлять революционным движением из-за рубежа. Но для того, чтобы его голос, голос практика был услышан, он должен войти в этот синклит. А это совсем не простые люди. Среди вождей большевиков нет выходцев из рабочей среды, способных взглянуть на него, как на равного. Все они – дети зажиточных родителей, с европейской культурой и прекрасным образованием. Все они говорят на иностранных языках, читают европейских философов в оригинале, музицируют и пишут материалы в европейских газетах. Это белая кость российского марксизма. Разве они примут его, малограмотного грузина в свое общество? Он никогда не сможет тягаться с ними в образованности и культуре. У него нет развитых способностей оратора. Что надо сделать для того, чтобы его приняли всерьез и стали к нему прислушиваться? Наверное, его единственная возможность заключается в том, чтобы стать вожаком рабочих масс. Показать им умение делать то, чего не умеют делать они – умение работать с массой. Кроме того, все они владеют искусством притворства и лицемерия, постоянно ведут политические маневры. А он до сих пор был прост, как солдатский штык. Всегда говорил то, что думал, был прямолинеен и груб, не умел хитрить. С такими привычками навсегда останешься в самом низу политической жизни. Надо учиться маневрам, умело скрывать свои цели и завоевывать союзников. Иначе в политике не выжить.

Все эти мысли были Иосифу не по нраву, потому что по природе он был открытым бойцом. Поэтому он через силу заставил себя написать большую статью о сплочении партии, в духе выступлений Ульянова на конференции. Хотя на самом деле понимал, что о реальном объединении большевиков и меньшевиков не могло быть и речи. Ульянов готов идти напролом путем насилия и принуждения. У Мартова в голове царили химеры европейского пути. Надолго их невозможно объединить. Разве что на какой-то момент. Впервые образ Бога потемнел в его душе, она требовала помощи, и помощь была послана ему свыше.

После возвращения из Таммерфорса Иосиф познакомился с Кето. В душе еще плавали темные пятна, вызванные конференцией, а огромные карие глаза девушки стали омутом, в котором утонуло его сознание. Лучшего лекарства для его успокоения нельзя было и придумать. Целых полгода они были неразлучны. Первая любовь у всех одинакова. Человек почти теряет рассудок и живет только образом своей любимой. Кето была красива не только внешне, но и душой. Это была внутренняя красота кавказской женщины, для которой ее любимый – безраздельный господин, достойный обожествления. Иосиф уже знал, что и другие девушки находят в нем что-то особенное, но Кето видела в нем бога. В ответ он полюбил ее всей силой своей натуры. Именно так должны выглядеть его отношения с теми, кто его любит. Он для них – бог, а они для него – возлюбленные. Иосиф уже не задумывался о том, насколько это соответствует заповедям Иисуса о гордыне и любви к ближнему. Вскоре они решили пожениться, но перед свадьбой состоялся Стокгольмский съезд РСДРП, который стал еще одним испытанием для Иосифа. Потому что смуты в его душе снова прибавилось.