Иоганн Кабал, некромант

– Какая жалость. – Князь тьмы захлопал ресницами. – Значит, я получаю девяносто девять душ и твою жизнь в придачу. Восхитительный день! Ура! – Сатана засмеялся, всем своим видом выражая радость. – Чаша моя преисполнена.

– Ничего она не преисполнена. Выбирай – либо одно, либо другое. – Кабал наклонился, чтобы открыть сумку, стоявшую у его ног, и вытащил коробку с контрактами. – Даже при самой вольной интерпретации правил мы имеем или – или. Или ты получаешь сто душ, или ты убиваешь меня. Другого не сказано. Если ты хочешь содержимое этой коробки, – некромант демонстративно помахал ею, – мы аннулируем предыдущее пари и начнем все сначала. В противном случае право собственности на них умрет вместе со мной, а все подписавшиеся получат свои души обратно.

– Однако твоя душа по-прежнему будет принадлежать мне, Иоганн, – медленно сказал Сатана, – а вечность – это очень долго.

– Я плохо реагирую на угрозы, – без колебаний ответил Кабал и приготовился швырнуть коробку в лавовое озеро.

– Стой! – рявкнул Сатана, и некромант замер. – Подожди, – добавил он уже спокойнее.

Князь тьмы заискивающе улыбнулся, словно говорил: «Давай обойдемся без неловкостей, мы же оба разумные люди, фигурально выражаясь».

Сатана раздул ноздри и вдохнул изысканный аромат невинности. Девяносто семь душ были бесполезным духовным шлаком, безнадежными случаями: их имена ни за что бы не занесли в небесную книгу, разве что едва заметно подписали карандашом. Зато две последние души – Уиншоу и Бэрроу – оказались настоящим лакомством. Ниа Уиншоу повела себя в несвойственной ей манере: чтобы заставить ее столь серьезно согрешить, потребовались особые методы искушения. И все же она с готовностью согласилась на вечные муки, лишь бы спасти своего ребенка. Получилось очень пикантно. Что же до Леони Бэрроу, она была абсолютно хорошим человеком: судя по всему, она даже слегка напроказничать не сумела бы. Князь тьмы не находил слов (хотя он, наверное, мог хрюкнуть от удовольствия – это вполне передало бы его состояние). Душа Леони Бэрроу принадлежала ему. Точнее, будет принадлежать, если он получит ее у Кабала. Конечно, играть с душами Ниа и Леони он сможет лишь до Судного дня, но сколько всего он может проделать с ними за это время. От одной мысли у Сатаны потекли слюнки. Как и все развратные эпикурейцы, Князь тьмы страдал от обычного недуга – ему все давно приелось, а что-то новенькое и из ряда вон выходящее в Аду происходило редко.

Да он просто завопит, если придется играть еще одну партию в криббидж.

Генерал Рейтут Слейбут просвистел сквозь свод пещеры и плюхнулся прямо в лаву. Столь эффектное появление вывело Сатану из задумчивости. Содержимое озера едва сомкнулось над головой Слейбута, как он тут же вынырнул – гигантская масса конечностей и углов, изрыгающая ярость. Из пустых глазниц капала лава. С губ сорвался исступленный первобытный крик, едва поддающийся описанию. Генерал пронесся по поверхности озера и навис над Кабалом.

– Ты маленький ублюдок! – прорычал он.

Сатана откинулся на троне.

– Генерал, вы выглядите расстроенным. Хотите поговорить об этом?

Не глядя на некроманта, разъяренный Слейбут прогремел:

– Этот… человечишка расклеивал объявления в первых трех кругах Ада!

Кабал стоял совершенно спокойно, разве что сторонился крошечных огненных капель лавы, что летели с тела Слейбута.

– А-а, – протянул Князь тьмы; его это сообщение едва заинтересовало: он все еще обдумывал ситуацию с душами. – И что же в этих объявлениях?

– Там… – впервые генерал не мог подобрать слов и, судя по всему, смутился. – Это личное.

Сатана взглянул на Бетти – секретарь упорхнула, а спустя несколько секунд вернулась с маленьким плакатом в руке. Сатана взял его и принялся читать:

«НАСТОЯЩИМ ДОВОЖУ ДО СВЕДЕНИЯ ЖИТЕЛЕЙ ЭТИХ РАЙОНОВ АДА, ЧТО АРХИДЕМОН РЕЙТУТ СЛЕЙБУТ, ГЕНЕРАЛ ОРД ИНФЕРНО, ОТНЫНЕ ЖЕЛАЕТ, ЧТОБЫ К НЕМУ ОБРАЩАЛИСЬ ПОСРЕДСТВОМ ПРЕДПОЧИТАЕМОГО ИМ РАНЕЕ ИМЕНИ, А ИМЕННО КАК К ПЛУТУ СЛАЙБУТУ, РАСХИТИТЕЛЮ МОЛОКА И ЗАПУТЫВАТЕЛЮ ШНУРКОВ, ИСТОЧНИКУ ПОМЕХ ВО ВРЕМЯ МУЗЫКАЛЬНЫХ РАДИОПЕРЕДАЧ И РАСПРОСТРАНИТЕЛЮ НЕЖЕЛАТЕЛЬНОЙ ПОЧТЫ».

Сатана нахмурился:

– Я на днях слушал по радио концерт Паганини, один из моих любимых, но на волне постоянно раздавалось шипение и хлопки. Так, значит, это твоих рук дело?

– Нет! – сгорая от стыда, крикнул Слейбут. – Это ложь! Все, что написано на плакате, не про меня! Этот смертный, – он ткнул пальцем в Кабала, который при виде подобных манер раздраженно фыркнул, – он все выдумал!

– Но ведь тебя звали Плут Слайбут? Я в этом уверен.

– Ну да. Это правда. Но все уже давно в прошлом. Да в те времена еще даже радио не изобрели! Клевета!

– О, как неловко, – сказал Князь тьмы. – Я ведь Отец лжи. Как странно, что я не распознал собственных детей.

И он цыкнул.

Слейбут-Слайбут повернулся к Кабалу.

– Как же я рад, что ты проиграл пари, смертный, – теперь я убью тебя. Готовься к смерти!

Если генерал думал, будто некромант съежится от страха, его ждало разочарование. Потому как Кабал в этот момент предостерегающе покачал пальцем и указал на Сатану.