Иоганн Кабал, некромант

Ведь Лейла была квинтэссенцией, самым что ни на есть физическим воплощением греховного соблазна и эротичности. Подсматривание, взгляды украдкой на женские ножки, пока дамы стоят на приставной лестнице в библиотеке, пролистывание карточек, подавленное желание, пристрастие к аморальному, незаконному, но столь захватывающему. Все это было в Лейле. Люди зарабатывали состояние даже на одной из этих вещей. Здесь же все оказалось собрано воедино: идеальная фигура, которую рисовало воображение миллионов, лицо, которое очаровывало большинство мужчин и нравилось значительной доле женщин – эффект был просто разрушительный. Мужчины, постояв с ней рядом, вдруг переставали казаться себе столь значимыми и достойными. Они теряли самоуважение. В ее присутствии сложное переплетение дорог в их мозгу вдруг превращалось в шоссе с односторонним движением – никаких съездов и разворотов. Все становилось до опасного простым.

В это мгновение для Фрэнка Бэрроу мир вокруг вдруг стал до опасного простым. Он с восхищением смотрел на Лейлу. Как он только мог думать, будто в ее внешности нет выделяющихся черт? Вот же! Куда ни падал взгляд Бэрроу, выступали пикантные и зачаровывающие детали идеальной анатомической формы. Более развитые части сознания Бэрроу – его эго и супер-эго – пытались достучаться до остальной части мозга, но, увы, животная сущность его личности сегодня не принимала гостей, накрепко закрыв двери. Так что Бэрроу просто сидел там, дрожа и покрываясь потом, и едва дышал.

– Ну-ну, – молвила Лейла, беря на себя инициативу.

Она села на него верхом и обхватила голову Фрэнка. Он чувствовал, как ее ноготки слегка впиваются в затылок. Но как это возможно? Ведь ее руки покрыты латексом, разве нет?

Супер-эго Бэрроу встало на плечи его эго и принялось орать во все горло в вентиляционное отверстие:

– Эй ты, волосатый олух! Если мы ничего не предпримем, то нам крышка! Сражайся или беги! Сражайся или беги!

Но подсознание, естественно, их не слушало. Оно сидело в капитанском кресле в одних трусах и явно возбужденном состоянии. Сидело и тупо глядело в глаза Лейлы – завораживающие зыбучие пески, из которых немногим удалось выбраться.

Бэрроу не шевельнулся, когда губы Лейлы слегка приоткрылись и она наклонилась, чтобы поцеловать его. Да он и не мог пошевелиться. Ее эластичный рот деформировался, но, боже, как артистично она это проделала. Фрэнк не двигался, покорный ее воле. Даже когда верхняя губа Лейлы коснулась переносицы, а нижняя – подбородка, заглотив почти целиком его лицо, он лишь отстраненно подумал, где она выучилась подобному трюку. Несколько минут они сидели вот так, и Бэрроу вдыхал ее дыхание. Это напомнило, как в семь лет ему выдирали зуб под наркозом. Ее язык скользнул по губам Фрэнка, а затем пощекотал ноздри.

Вдруг по телу Лейлы от горла до живота пробежал спазм, и она высосала воздух из его легких. Она так устала воплощать человеческие фантазии – ей хотелось убить этого человека для разнообразия.

Мозг Бэрроу резко переключился в рабочий режим, правда, было уже несколько поздно. Он схватил Лейлу за волосы и яростно потянул назад, при этом его кулаки били по голове, стараясь ослабить ее хватку. Но все было тщетно. Она была адски сильной. В прямом смысле. Фрэнк боролся и сопротивлялся, а у нее ни один мускул не дрогнул – она смотрела ему в глаза и ждала, когда жизнь покинет Бэрроу, а на лице ее читалось жестокое нечеловеческое удовольствие. Фрэнк чувствовал, как слабеет, как его легкие пытаются выжать хоть немного жизненных сил из тех крупиц воздуха, что попадали в них. Комната расплывалась, поле зрения сужалось – совсем скоро он потеряет сознание и умрет. Кулаки Фрэнка слабо и беспорядочно лупили Лейлу. Создавалось ощущение, будто бьешь по покрышке. От этой мысли ему захотелось рассмеяться, но он не смог. А что, если это его последняя мысль? Ну уж нет. В последнюю минуту он хотел думать о Леони, о том, кто позаботится о ней, когда его не станет, хотя она, конечно, уже взрослая женщина, и вообще не темновато ли здесь?.. взрослая женщина и могла, и могла, и могла, и кадваладр Мемфис пробка дерн выходи, тебе водить…

К сожалению, речевые функции в мозгу Бэрроу отключились – оставалось ждать момента, когда перестанут работать все остальные.

…ценить свежий воздух начинаешь, лишь когда целый день просидишь взаперти на шинной фабрике. Хотя погодите-ка, что это за едва уловимый аромат? И чего это ты вылупилась?