Иные земли

Он и сам собирался сказать это, но Артем его опередил. Вид у него был хуже некуда – его трясло как при горячке, на лбу выступили крупные капли пота, волосы стояли дыбом.

– Дай потрогаю лоб. – Ган потянулся ко лбу Артема и тут же отдернул руку. – Плохо. У тебя температура, надо ее чем-то сбить. Эти ночные пьяницы, или как вы их там называете?.. У тебя осталось немного? Или, может, нарвать…

– Нет… – Артем смотрел куда-то сквозь него. Его изуродованная кисть то и дело конвульсивно подергивалась, словно под кожей поселилось кусачее насекомое. Ган вспомнил, как нагревалась или зудела татуировка Тофф на его руке.

– Что «нет»? Предпочитаешь умереть здесь от лихорадки?

– Нет, это не поможет. Что-то происходит прямо сейчас. Надо пойти и выяснить…

– Дайна просила…

– Ган, это уже неважно. Скорее всего… Дайна в беде.

Помедлив, Ган кивнул.

– Ладно. Забросай костер, я соберу вещи.

Быстро и молча они собрали самое необходимое, а остальное затолкали за камень неподалеку от кострища.

– Вернемся за этим после, – сказал Ган, но почему-то подумал: «Нет, не вернемся».

«Это ты, Тофф?»

Она молчала.

Артем рвался вперед с целеустремленностью перелетной птицы. Гану приходилось прибавлять шагу, чтобы поспевать за ним, а ведь обычно это Артем его догонял.

Небо потемнело, хотя до заката было еще далеко. В воздухе запахло грозой. Не было слышно звуков леса – умолкли птицы, не копошились в грудах гниющих листьев звери и насекомые. Замерли даже ветви деревьев – несмотря на прохладный ветерок.

– Как-то тихо, – пробормотал Ган.

Эта тишина нервировала. Обычно он был только рад, когда что Артем, что Тофф помалкивали, но сейчас ему захотелось услышать кого-то из них.

– Лес молчит, – отозвался Артем как будто целую вечность спустя. – Все молчит… Но, похоже, мы близко.

Его покалеченная кисть отплясывала у бедра, билась, дергалась, как подстреленная птица.

– Тебе плохо?

– Ему плохо, – сказал Артем, с явным трудом сглатывая. – Аждая плохо. Дайне тоже плохо.

Даже теперь, когда что-то страшное висело в воздухе, поверхность озера Карок рябили темные волны. Плеску волн отвечали крики редких водоплавающих птиц – они будто каждый раз стыдились своей шумности и выжидали некоторое время, прежде чем закричать опять.

Озеро было большим. Дальний берег терялся вдали, за нечеткой линией горизонта. Полоска песчаного пляжа, вымытая водами озера добела, волнилась, как масло из-под ножа. Тут и там чернели прибрежные валуны, замаранные птичьим пометом, и у одного из валунов Ган увидел Тень и Дайну.

Тень лежал, распластанный на песке, как огромное водяное чудовище, выброшенное на берег. Его бока, топорщащиеся перьями и чешуей, тяжело и редко вздымались. Тьма над клыкастой мордой, из которой на белый песок вытекло немного черной крови, клубилась, но как-то неуверенно.

Дайна лежала рядом. Ее ноги, безвольно раскинутые в стороны, были как-то неестественно согнуты в коленях. Левая рука пропахала глубокую борозду в песке. Правой не было – рукав зеленой рубахи, пустой как шкурка от яблока, пропитался кровью. Огромная темная лужа растеклась по песку совсем недавно, судя по тому, что кровь не успела свернуться. Побледневшее лицо Дайны сливалось с белым песком, поэтому вначале Гану показалось, что никакого лица нет вовсе – только расширенные от шока и боли глаза под облаком волос.

– Дайна! – Артем бросился вперед прежде, чем Ган успел его остановить, упал перед ней на колени – совсем рядом с одной из длинных когтистых лап. Он повернулся к Гану:

– Скорее, нужно что-то сделать.

Словно откликаясь, Тень вздрогнул и издал слабый рев.

– Она умирает, – мягко произнес Ган, касаясь плеча Артема и не выпуская Тень из виду. – Рана серьезная.

– Дай свой ремень, – сказал Артем упрямо, шмыгнув носом и не глядя Гану в глаза. – Скорее. Пожалуйста.

Ган послушно отдал ему ремень, хороший, крепкий, который достался ему еще в городе Тофф, – теперь он мгновенно пропитался кровью. Руки не было по локоть – сустав, судя по всему, уцелел. С этим можно было бы жить – не потеряй Дайна столько крови. И все же Ган помог Артему туго затянуть жгут. На губах Дайны вздулся и лопнул пузырь, глаза слепо таращились куда-то, вылезая из орбит, рот был распахнут, но из него не доносилось ни звука.

Кровь потекла медленнее и постепенно перестала течь совсем. Она была повсюду – у них на руках, на песке вокруг.

– Кровь остановилась, – сказал Артем и в первый раз поглядел Гану в лицо – с ужасом и надеждой. – Все будет хорошо? А?

– Я не знаю, Артем, – как можно мягче сказал Ган. Но он знал.

Будто очнувшись ото сна, Тень вздрогнул, взрывая песок лапами, и снова глухо взревел. Совсем рядом с его мордой на песок села крупная озерная птица.

– Аждая, – Артем повернулся к Тени, – ты можешь ей помочь?

Ган дернул его за рукав.

– Отойди от него, Артем, – сказал он негромко. – Ты что, не видишь? Это он с ней сделал.

– Нет, – прошептал Артем, не отводя взгляда от Тени, Дайны, крови на песке. – Нет, не может быть…