Иные. Часть 1

– Нет, – произношу я твердо. – Отпусти меня… Прошу!..

Я нахожу в себе силы и продолжаю отступать. Праймер по-прежнему смотрит сквозь меня, но он прекрасно слышит голос, так как медленно опускает руку. Чувство облегчения тут же невесомостью проносится по телу. И я не уверена – он действительно дал мне выбор, или что-то мешает ему использовать всю силу притяжения? Но прежде, чем я успеваю это понять, неведомая сила начинает стремительно уносить меня от него. Увлекать за собой в неизвестность.

– Кристина, – отчетливо слышу его голос, и меня пробирает тяжелое чувство… сожаления?

– Крис…

– Кристин! – размытый голос уже не принадлежит ему, и сердце начинает биться быстрее. – Давай же, просыпайся!

Я с трудом выпуталась из объятий глубокого сна и сосредоточилась на нависшем надо мной мамином лице.

– Вставай, малыш, нужно идти!

Еще ничего не понимая и морщась от боли в обожженной руке, я спешно поднялась, преодолевая свинцовую тяжесть во всем теле. Мамин голос звучал взволнованно, и она слишком суетилась.

– Сколько времени?..

– Около пяти утра, – мама всучила мне в руки какие-то вещи. – Одевайся.

– Что случилось? – спросила я более осознанно, стягивая с себя ее униформу.

– Они вычислили, в каком мы районе, – сообщила она, и меня бросило в жар. – У нас секунды на то, чтобы скрыться.

Кожа стала влажной от пота – так энергично я надевала подобранные для меня вещи. Неприметные, скромные – то, что нужно, чтобы слиться с рабочим классом. Среди прочего я обнаружила шапку из тонкой пряжи, натянула ее на голову и спрятала волосы.

Тем временем Мэтт нетерпеливо ждал нас за дверьми комнаты. Он бегло оглядел меня, как только мы вышли, и, лишь удовлетворившись увиденным, велел следовать за ним. Казалось, что все в квартире спят, но женщины уже проснулись. Они стерегли окна. Мы даже не успели попрощаться и поблагодарить их.

Прямо перед входной дверью стоял транспорт – старый фургон для перевозки хлеба. Только лотки были заполнены рыбой. Мы забрались вглубь кузова и спрятались, где было велено – между лотками. Роллет опустился, громко щелкнул, и нас окружила кромешная тьма.

Дорога оказалась настоящим испытанием. Вонь от рыбы раздражала ноздри, при каждом повороте нужно было постараться, чтобы устоять на ногах, но больше всего меня волновала рука, которая ныла при малейшем движении, доводя меня до слез.

– Черт!.. – выругалась я в какой-то момент, когда при очередном повороте оперлась обо что-то раненой рукой. – У тебя… нет обезболивающего?

– Потерпи, малыш, – отозвалась мама. – Подожди, пока приедем.

Ждать в таком нервном напряжении было непросто. Я невольно прислушивалась каждый раз, как мы притормаживали. Минуты превратились в вечность. Фургон тормозил, потом снова набирал скорость, и так поворот за поворотом. Я даже не сразу поняла, что происходит, когда машина вдруг остановилась. Только услышав, как хлопнула дверь, вся подобралась, а затем темноту прорезал свет.

Неуклюже выбравшись из кузова, я растеряно застыла, когда поняла, что спрыгнула на мягкую землю, устланную сухими листьями. На лице мамы отразилось замешательство – видимо, она тоже не ожидала, что нас высадят в лесу.

– Где мы? – настороженно спросила она.

– Станция в километре отсюда, – уверенно сообщил Мэтт. – Так безопаснее добираться – им будет тяжелее отследить путь.

Он отвел водителя в сторону, чтобы рассчитаться, а мама, не теряя времени, принялась спешно перевязывать мою руку. Несмотря на боль, ожог выглядел лучше, чем вчера. Мне так показалось. Отек стал меньше, а поврежденная кожа покрылась по краям коркой.

Мама дала мне оставшееся болеутоляющее и сделала лечебную заплатку для ожогов. Эластичная субстанция сама находила пораженные участки и эффективно заживляла их, но вызывала сильный зуд. Неудивительно, что дергаться от желания почесаться я начала уже через пару минут.

Мэтт торопил нас, так что фиксировать бинт пришлось практически на ходу. Не знаю, как наш проводник ориентировался в этом диком лесу без единой тропинки, но двигался он уверенно, как у себя дома. Лишь периодически останавливался, словно искал какие-то пометки на деревьях, и только потом продолжал путь.

Голова кружилась от переизбытка кислорода. Даже в парке я не получала такой дозы, поэтому порой земля под ногами будто покачивалась.

Неожиданно Мэтт замедлил шаг и не спеша обернулся к нам.

– На этом все, – сообщил он ровным тоном. – Идите на маяк. Осталось метров двести.

Мы с мамой одновременно проследили за его взглядом. Действительно, среди густых крон деревьев виднелся красный огонек сигнальной вышки.

– Спасибо, Мэтт. Вы нам очень помогли, – поблагодарила мама искренне.

– Удачи, – сдержанно отозвался он. – Надеюсь, у вас получится.

Замявшись на мгновение, Мэтт зашагал в обратном направлении, но я неожиданно остановила его.

– Стойте!

Подбежав к нашему спасителю, я заглянула в его глаза и взволнованно произнесла:

– Кто-нибудь поможет вашей сестре. Верьте в это.

На мгновение на мужском лице отразились растерянность и горечь, словно я застала его врасплох.