Invisible Doctrine: The Secret History of Neoliberalism

Когда царят неуверенность, рассеянность и растерянность, мы зарываемся в безопасное место. Безопасность - это то, что психологи называют классической "дефицитной ценностью". Ее важность возрастает, когда мы чувствуем ее дефицит, и мы начинаем отгораживаться от других ценностей. Это позволяет тем самым людям, которые помогли вызвать нашу неуверенность, представить себя в качестве наших спасителей, наших "сильных мира сего", к которым мы можем обратиться за убежищем от созданного ими хаоса. Опрос, проведенный Хансардским обществом, показал, что 54 процента респондентов согласны с утверждением "Британии нужен сильный правитель, готовый нарушить правила", и только 23 процента не согласны. Аналогичный опрос в США показал, что примерно 40 процентов "склонны отдавать предпочтение авторитету, послушанию и единообразию перед свободой, независимостью и разнообразием". Более того, опрос 2022 года показал, что 56 процентов американцев согласны с мнением, что "единственный способ, которым наша страна может преодолеть грядущий кризис, - это вернуться к традиционным ценностям, поставить у власти жесткого лидера и заставить замолчать смутьянов, распространяющих радикальные идеи".

Пока нас завораживают воображаемые угрозы, власть невидимой доктрины продолжает расширяться.

 

17.ГРАЖДАНЕ НИГДЕ

 

Большие интересы олигархов лежат в офшорах, в налоговых гаванях и режимах секретности. Парадоксально, но этим интересам служат политики, продвигающие националистическую и нативистскую повестку дня. Политики, громогласно заявляющие о "патриотизме", "суверенитете" и "защите наших границ", всегда первыми продают свои собственные страны по дешевке. Не случайно газеты и телеканалы, бесконечно твердящие об иммигрантах и суверенитете, как правило, принадлежат миллиардерам-налогоплательщикам, живущим за границей.

Как экономическая жизнь была выведена за штат, так и политическая. Правила, созданные для предотвращения финансирования выборов иностранными деньгами, в значительной степени потерпели крах. Теперь "комитеты действий" и другие агрегаторы финансов используют подставные компании, чтобы скрыть истинные источники своих средств. Кампании, созданные под влиянием скрытых интересов, ярким примером которых является работа Cambridge Analytica (компании, чей микротаргетинг избирателей с ложными заявлениями о Европейском союзе, возможно, помог изменить небольшой перевес в голосовании по Brexit), тратят темные деньги, чтобы ввести в заблуждение отечественный электорат.

В то же время у национального государства отнимается власть - способность собирать налоги, защищать трудящихся и регулировать капитальные контракты. Как утверждают ученые Рейер Хендриксе и Родриго Фернандес, оффшорные финансы подразумевают "безудержное размывание и коммерциализацию государственного суверенитета" и перемещение власти в тайное, экстерриториальное правовое пространство, неподконтрольное ни одному государству. В этом офшорном мире, утверждают они, "финансизированный и гипермобильный глобальный капитал фактически является государством".

Глобализация не является исключительно неолиберальным проектом, но она была сформирована и ускорена неолиберализмом. Хотя политическая власть переместилась в оффшор, средства привлечения ее к ответственности не изменились. Демократия останавливается на национальной границе, но деятельность Всемирного банка, Международного валютного фонда, органов, регулирующих транснациональную торговлю, и оффшорных арбитражных систем огибает весь земной шар. По мере того как они приобретают все большую власть над жизнью многих стран, интересы граждан и демократические средства, с помощью которых они могут быть услышаны, вытесняются "мягкой" формой "либеральной диктатуры", за которую выступал Хайек.

"Патриотические" политики, такие как бывший премьер-министр Великобритании Тереза Мэй, обвиняют в "гражданах нигде" тех, кто заботится о правах людей за пределами национальных границ, в противовес своим узким внутренним интересам. Но настоящие граждане нигде - это миллиардеры, которые финансируют этих "патриотов". Как бы далеко ни уходили в офшоры такие олигархи, это никогда не бывает достаточно далеко. Питер Тиль влил деньги в Seasteading Institute, основанный внуком Милтона Фридмана, который планировал построить искусственные острова посреди океана, где очень богатые люди могли бы сбежать от ограничений в виде налогов, регулирования, профсоюзов и всех других "обременений", с которыми они сталкиваются. Но авантюры, вдохновленные институтом, утонули после того, как некоторые инвесторы начали задавать неудобные вопросы: кто будет кормить нас, обслуживать наши дома, чистить нашу одежду и поставлять другие товары и услуги, которые мы требуем? Такова сила фантазии олигархов об отделении себя от неблагодарного мира, что они умудрились забыть, что полностью зависят от труда других людей.