Интуицио

Анна открыла сумку, и, пока она копалась в ее содержимом, пытаясь извлечь пистолет, который лежал на самом дне, я заметил во мраке листок бумаги с черно-белым изображением. Мне хватило секунды, чтобы понять, что это скриншот, прочитать подпись и рассмотреть картинку. «Поджигатель наконец арестован».

На фотографии был Илан Уокер, человек, лицо которого я впервые увидел на экране телевизора в ресторане сегодня днем. Анна была удивлена и взволнована, узнав об этой новости вместе со мной…

Она протянула мне «беретту». Я взял ее, не сказав ни слова. Сейчас было не время и не место для разговоров.

– Жди меня здесь, – прошептал я. – Не высовывайся.

Она села на корточки среди зарослей, а я проскользнул в щель в ограде, слегка нарушив тишину ночи звуком царапнувших по моей одежде железных прутьев.

По мере моего приближения к зданию оно медленно представало передо мной во всей своей красе. Здание оказалось гораздо больше, чем в моем воспоминании, когда я видел его во время прогулки при свете дня десять лет назад. Главный фасад возвышался на три этажа; его венчало нечто вроде готической островерхой башенки; он стоял в углублении между двух перпендикулярных крыльев, концы которых формировали две большие башни с обеих сторон. Все выглядело совершенно необитаемым.

Стараясь ступать как можно тише, я подкрался к основанию фасада и, сжимая в руке «беретту», проник, затаив дыхание, в один из проемов, меньше других захваченный растительностью.

Пахло чем-то кисловатым и затхлым.

Перекрытия между этажами исчезли, крыши тоже не было, так что я оказался под открытым небом, в сердце гигантского лабиринта полуразрушенных высоких стен, сложенных из серого камня. Луна наконец выглянула из-за облаков и освещала руины слабым светом. Под ногами был твердый грунт, повсюду валялись обломки мрамора. Старинную плитку, видимо, растащили уже давно.

Кустарники и лианы, совершенно голые, захватили пространство, пробиваясь сквозь пол, переплетаясь и карабкаясь по стенам.

Сначала я было двинулся налево, но затем передумал: растительность по правую руку была не такой густой, так что там легче пройти. Поэтому я изменил направление и сделал несколько шагов, потом снова остановился. Меня неодолимо тянуло повернуть налево.

Тело знает, надо доверять своему телу.

Я развернулся.

Прошел сквозь проем в стене и оказался там, где, видимо, некогда был коридор, ледяной, как погреб, пахнувший мхом и сыростью. На полу лежали остатки паркета, многих плашек не хватало, другие были сломаны и расшатаны; когда я на них наступал, они ходили ходуном. Узкий коридор не давал лунному свету проникнуть внутрь, так что мне пришлось двигаться в темноте. Я спотыкался о растения, и когда одно из них, совершенно высохшее, хрустнуло у меня под ногой, я на секунду замер и прислушался, а затем продолжил путь по коридору.

Стены были из серого шершавого камня, в некоторых местах камень заменили красными кирпичами, тоже с выщербленной, неровной поверхностью.

Слева открылся новый проход. Я остановился, прислушался, а затем осторожно заглянул в него.

В комнате за поворотом было особенно темно, и я сразу понял почему: среди растений, захвативших все пространство, росли целые деревья! Настоящие большие деревья!

Я продолжил двигаться по коридору, сжимаясь от страха, с «береттой» в руке. Дальше открылся еще один проем, снова с левой стороны, и я опять остановился. Был слышен лишь слабый жалобный свист ветра среди камней. Я шагнул в проход. Зал громадных размеров представлял собой невообразимое нагромождение сломанных стропил, камней, целых и расколотых кирпичей; пахло цементом. Длинная череда параллельных балок торчала из стены напротив меня на высоте исчезнувшего этажа, словно позвоночник огромного динозавра.

Я и представить себе не мог, что кто-то, под угрозой обрушения всех этих обломков, стал бы искать здесь убежища, и решил продолжить поиски в конце коридора.

Там я наткнулся на дряхлую дверь. Первую и, должно быть, единственную в этом полуразрушенном здании. Я прислушался. Гробовая тишина. Слегка толкнул дверь левой рукой, но она не поддалась, хотя и приоткрылась на несколько сантиметров. Толкнул сильнее, и дверь, вместо того чтобы повернуться на петлях, повалилась назад, рухнув на землю в облаке пыли с глухим шумом и треском древесины, хотя звук смягчила густая растительность. Тут же над моей головой послышался шелест крыльев.

Я остолбенел, сердце мое стучало как сумасшедшее.

Это было не просто неожиданное падение двери. Более всего впечатляло поразительное сходство со сценой из моего романа, действие которой разворачивалось в развалинах средневекового замка, похожих на эту больницу. Герой выслеживал там преступника, и в какой-то момент он толкнул дверь, которая с шумом опрокинулась на землю, точно так же, как сейчас, спугнув хищную птицу.

Я не мог прийти в себя от волнения.