Инцидент на ГДК 63

Я очень долго ворочался в эту ночь. В голове одна идея сменялась другой, я прокручивал их так и сяк, но ничего более путного, чем первоначальный вариант так и не придумал. Часы безмолвно информировали о наступлении четвёртого часа и так, как мой организм уже изрядно затёк, я встал и налил себе стакан структурированной воды. В этой дыре часто приходилось представлять себе что эта прозрачная жидкость в стакане ни что иное, как виски с парой кусков льда. Пусть даже самое мерзкое и дешёвое — сейчас подошло бы любое.

Я подошёл к ретранслятору, выбрал свою личную папку в хранилище данных. Это была моя сокровищница! Вот запись с выпускного, где я и Фло получаем аттестаты (да, я втюрился в неё с первого взгляда, когда её родители переехали в наш район и она перешла к нам в третьем классе), наша первая крошечная съёмная квартира: дом был то ещё злачное место, но нам было плевать, я даже не уверен, что мы тогда обращали на это внимание. Вот уже пузатая Фло — она подставляет к животу бенгальский огонь и, когда он почти догорает, происходит склейка, наложенный эффект комиксового взрыва и она стоит уже с малышкой Нэнси на руках.

Я даже не могу вспомнить, чтобы мы спорили с ней по какой-то бытовой ерунде, всё складывалось как-то само собой. Нам просто нравилось проводить время друг с другом. Вот здесь — наша первая Собственная квартира, предоставленная сотрудникам Уолпэкса из расчёта лизинга на тридцать лет, ещё совсем пустая.

В этой папке лежала и ещё одна, защищённая несложным паролем. Одинокий видеофайл сиротливо лежал на рабочем столе. Я клацнул по нему и плеер мгновенно прогрузил ролик.

Это была моя Флорэнс, грустная, но такая прекрасная! Как бы сейчас хотелось запустить пальцы в её каштановое каре, почувствовать тёплый аромат её кожи…

— Боже, Дэвид. Сколько уже можно? Ты просто не даёшь мне прохода! Мне казалось, мы всё с тобой обсудили.

— Солнышко, ты же это несерьёзно. Мне просто нужно добить забег, я вернусь и всё у нас наладится! — уверял её мой тридцатисемилетний голос, который я с трудом признавал.

— Ничего у нас не наладится, Дэйв. Мы проходили уже это сто раз! Послушай, Ли очень хороший человек. Мне с ним спокойно и я не собираюсь ничего менять. Наша с тобой история окончена.

— А как же Нэнси? — «я» двухлетней давности мог позволить себе даже такие грязные приёмчики. Глаза Флорэнс превратились в две узкие щёлки, очерченные тёмно-синей тушью и она прошипела:

— Дэвид, ты понимаешь насколько это гнусно?! Хватить прикрывать наши отношения Нэнс. Хватит! Её нет уже четыре года, а ты всё пытаешься разыграть эту…карту. Я тоже любила её, всем сердцем… и люблю до сих пор…и поэтому мне искренне тошно, когда ты ведёшь себя так!

— Прости, Фло… Мне очень вас не хватает…Когда ты ушла, во мне будто что-то надломилось.

— Не ты один потерял всё! — вновь вспылила она, — но жизнь идёт дальше, и ты либо находишь в себе силы идти дальше, либо барахтаешься на самой обочине. Я выбрала первое!

— Да…Поэтому я тебя и выбрал, — я идиотически хихикнул, — ты всегда из нас двоих была гораздо умнее и приспособленнее что ли к жизни.

— Нет, Дэвид. Можно вечность скрываться за стеной своих фантазий и ожиданий, либо просто принять тот факт, что ты уже не ребёнок и никто ничего за тебя решать не обязан. Игры кончились. Помнишь? «Это счастливый путь в один конец».

Она устало прикрыла ладонями лицо, потом откинула волосы назад и твёрдо отчеканила:

— Это последний наш разговор!

— Но, Фло, подожди.

— Нет, — настаивала она. — Если память о тех прекрасных днях, что мы провели вместе тебе действительно дорога, прошу — оставь меня, Дэвид. Отпусти.

Тридцатисемилетний «я», как полный чмошник просто молчал. Я ненавидел его за это! «Почему ты молчишь, ублюдок! Ну, скажи ей нужные слова! Не всё еще потеряно». Но он не издал и слова, только пыхтел в микрофон.

— Всё, Дэйв. Уже очень поздно — мне завтра рано вставать. Спокойной ночи…и прощай, Дэвид. Конец связи.

Раздался лёгкий щелчок и её изображение навсегда исчезло, вытесненное тысячами километров радиошума.

— Прощай, — выдавил я из себя не своим голосом.

Конечно она была права, впрочем, как и всегда. Но я просто не умел жить по-другому.

Нужно было встряхнуться! Быстро облачившись в скафандр, я покинул модуль и, прошагав около сотни метров, остановился у края ангара. В тёмном небе наряду с мириадами звёзд мерно поблёскивала орбитальная станция «Даллас», она совсем скоро скроется из виду и продолжит свой бесконечный забег уже вне поля моего зрения. Интересно, хоть кто-то оттуда смотрит сейчас на меня?..

Фло была права — нужно действовать. Я развернулся и почти бегом направился к жилому модулю.

— …завершена. Давление выравнивается!

Моя рука легла на коммутационную панель, я кашлянул пару раз, прочистив горло и заговорил в микрофон, столь чётко и с таким серьёзным тоном, какой только мог из себя выжать:

— Это Дэвид Ролстон. Модуль Три. 16223. Саймон Томас Уокер, ответьте. Нужна ваша помощь. Срочно!