Инквизитор поневоле

Ощутив легкое разочарование, я, нарочито громко стуча сапогами по дощатому полу, прошел в глубь трактира, цепляясь палашом и ногами за ножки то столов, то лавок, и все ожидая возмущенного окрика, но даже опрокинутая на пол якобы случайно кружка пива не смогла возбудить ее хозяина на активные действия. Дождавшись, когда я пройду, он жестом подозвал разносчицу, и та, быстро прибрав, принесла ему новую.

Окончательно разочарованный, я плюхнулся на лавку в самом темном и пустом углу и, угрюмо надувшись, принялся ждать свой заказ.

– Благородный господин ищет развлечений? – притащив с кухни с помощью паренька бочонок пива литров на десять и литровую кружку, поинтересовалась служанка, тряпкой протирая покрытый давно въевшимися пятнами стол.

– Ищу, – буркнул я, сразу заливая в себя с пол-литра пенного. Выпил, не ощущая вкуса, словно в кружке была вода. Даже засомневался было, но отхлебнул еще и наконец почувствовал легкую горчинку с хлебным привкусом.

– Тогда, может, девочек?

– Не, – небрежным, полным презрения жестом отогнал я от себя это недостойное моих сегодняшних желаний предложение, – девочек не надо. А вот от мальчиков я бы не отказался. Только чтоб поздоровей да повыносливей были.

– Поняла, – заулыбалась служанка. – Но деньги, господин, надобно вперед, сами понимаете.

– Понимаю, – кивнул я и, запустив руку в кошель под кушаком, ссыпал ей серебрушек без счета. – Хватит?

– С лихвой! – еще шире растянула щербатый рот та. – Подберем самых здоровеньких, не сомневайтесь!

Вертя круглым задом, она удалилась, а я остался ждать мальчиков по вызову.

В помещении зашуршало – это часть посетителей потянулась к выходу. Наполнив вторую кружку, я проводил их до дверей прищуренным взглядом. Трактир почти опустел, что вызывало некоторое сожаление, потому как давно известно: чем больше народу, тем веселей.

Мысли снова перескочили на разговор в инквизиции, и я поспешно отхлебнул еще пива, стараясь отогнать непрошеные воспоминания. Только не сегодня. Мучиться угрызениями совести будем потом, а сейчас надо хорошенько напиться.

Я приканчивал уже пятую, напевая себе под нос строчки из смутно знакомой песни: «Первую отлили, седьмую наливаем…» – когда двери трактира распахнулись, и в заведение ввалились, слегка запыхавшись, трое мордоворотов в кожанках, каждый выше меня на голову и вдвое шире в плечах. Зверские рожи и пудовые кулаки не оставляли сомнений в их квалификации и профессиональной состоятельности. Сразу было видно, что это не уличные маргиналы, а серьезные люди, с репутацией.

То, что они и есть те самые мальчики по вызову, я понял, когда на громкий вопрос «Где он?!» от их главаря, чья морда была наиболее зверской – хотя казалось бы, куда еще-то? – служанка тут же с охотой ткнула пальцем в меня.

Благодарно той кивнув, ребята рысцой направились ко мне, а затем между нами произошел весьма содержательный диалог.

– Ты?! – без предисловий, требовательно уточнил главарь, загородив мощным торсом почти весь обзор.

– Я!

– Н-на!

Секунд через десять, выбравшись из-под стола, куда меня унесло после молодецкого удара, я тыльной стороной ладони вытер кровь с губы и зло пообещал:

– Ну все, с-суки, вы напросились!

Впрочем, одного желания было мало, и еще секунд через тридцать я уже вылезал из-под соседнего стола. Огляделся в поисках подручных средств и, словно невесомую подхватив дубовую лавку, оскалился, произнося:

– Вот теперь вам точно конец! – после чего подкинул пару раз в воздух, примериваясь и смачно прихлопывая по натертым жопами до блеска доскам, и пошел на бугаев.

Лавку у меня, конечно, отобрали, но уложить ею одного я все-таки сумел. Недолго, правда, получилось этому радоваться, потому как буквально через секунду после моего триумфа я уже летел через ползала, чтобы, проскользив по трактирной стойке, рыбкой уйти мимо прижавшегося к стене трактирщика в открытый за нею люк в подвал.

Выдернув голову из пробитой бочки и заливая все вокруг хлещущим из нее вином, я помотал головой, стирая с лица потеки и, оторвав зубами кусок от висящего тут же окорока, с невнятным рычанием, жуя на ходу, полез обратно.

– Че, козлы, думали, всё?! – появился я в люке.

Но меня тут же выдернули оттуда, как морковку с грядки, и я поехал по стойке уже в обратном направлении.

Сколько еще меня так пинали – не помню, но в небытие я проваливался с радостной улыбкой на лице, потому что меня все-таки отпустило.

Очнулся я в какой-то гадостно воняющей канаве, избитый, но успокоенный, и даже отсутствие кошелька за полураспущенным кушаком не смогло нарушить умиротворения. Мое внутреннее «я» вновь было в гармонии с самим собой.

Почти сразу я почувствовал на себе пристальный взгляд и, повернув голову вбок, встретился глазами с застывшим у канавы Глушаковым.

– Нагулялся? – спросил тот, присаживаясь на корточки подле меня.

– Угу, – промычал я.

– Ну тогда пошли.

Он с натугой выдернул меня из грязи, ставя по возможности вертикально и подставляя плечо, на которое я с благодарностью оперся.