Инфер

— Так бы могло и не получиться у вас, сеньор… — робко кивнул Нечор — У вас экзоскелеты, но у них раньше было несколько пушек, способных пробить даже толстую броню…

— Не-е-е — покачал я головой и с презрением глянул на трупы у стены — Просто потратил бы парой минут больше.

— Вы очень уверены в себе, сеньор Оди.

— То есть отряд у Педро был крутой?

— Да, сеньор. Ему не повезло, что он потерял так много умелых бойцов.

— И раз его отряд был настолько крутым и хорошо вооружённым… почему они не выполнили задание системы?

— Я не понимаю, сеньор.

— Технический колодец АБ24 — произнес я и Нечор вздрогнул как от пощечины — Слышал о таком?

— Педро… хотел заставить меня разгребать… как раз сегодня. Если бы не вы, сеньор — я бы уже сдох.

— С чего ты взял?

— До меня он заставил уже двоих. Они оба взяли мотыги и пошли к тому месту.

— И?

— И умерли, сеньор.

— Как?

— Насекомые — в расширенных серых глазах скальпированного гоблина плескался чистый ужас — Огромные насекомые, сеньор. Эти твари убили и уволокли тех двоих бедолаг под землю, сеньор… Мы видели это… бедные парни не успели и пяти раз ударить мотыгами… будто призвали собственную смерть — приди и возьми нас…

— Да ты поэт — рассмеялся я, поднимаясь и откидывая крышку первого попавшегося ящика — Давай смачные подробности, калека.

— Сеньор… не ходите туда! Эта чаша наполнена кровью до краев!

— Чаша?

— Ну… — помассировав бугристую кожу, что облегала его ободранный череп как дешевая имитация, Нечор заговорил, причем заговорил быстро, излагая суть, не забывая при этом вставлять ненужные страшилки — но тут я сам виноват, раз уж попросил смачных подробностей.

В полукилометре отсюда, за грудами ломанного железобетона, имелись густые, но при этом невысокие заросли, представляющие собой настоящее месиво из плотно сплетенных лиан, мелких деревьев и густых кустов. Ничего действительно высокого там не росло, а если росло — рано или поздно падало во время сильных ветров. Деревья вообще часто падали на территории бывшей гига-фабрики. И никакой мистики тут нет — выживали лишь тебе деревья, чья корневая система тянулась в стороны, а не вглубь. Ведь под упавшими деревьями оставалась вывороченная неглубокая яма, чье дно представляло собой сплошной каменный или бетонный монолит. Местность там была чем-то вроде оплывшего овальной формы углубления, с поросшими сорными травами склонами. Ближе к краю — и ближе к нам, если взять за ориентир текущую позицию за кухонным столом — имелись небольшие руины. Смесь бетона, кирпича, железа, пыли и костей. А сверху все прикрыто плотным пологом из лиан и ветвей. Там царит вечный сумрак — и это сказано не для красного словца. Там реально постоянно темно, ведь полог спускается почти до земли. Пусть снаружи яркий жаркий полдень — у тех руин всегда ночь. Поэтому толком разглядеть, что случилось с посланными землекопами-бедолагами не удалось, хотя старались все зрители без исключения.

Но кое в чем уверенность все же есть.

В том, что посланные несчастные погибли. В том, что их убили насекомые очень похожие на крупных пауков — высотой чуть ниже колена взрослого человека. Но если это и были пауки, то какие-то странные — со слишком прочными и крепкими лапами. Пауки с поведением муравьев — работа сообща, включая отрезание пути к бегству, держание бьющихся жертв за руки и ноги, а затем и утаскивание их во тьму.

Как быстро все случилось?

Долго. Мерзко, тошнотворно, громко, страшно и долго.

Пауки сразу начали жрать конечности жертв, жадно подбирая кровь с травы и земли — один из бедолаг почти успел выбраться из-под полога и его настигли на границе света и тьмы. Так что его мучения стали настоящим блокбастером для обомлевших зрителей, стоящих на камнях на краю этой страшной чаши. Затем, чуть насытившись, пауки уволокли бьющихся парней в темноту и на этом все кончилось.

— Уволокли кому? — деловито поинтересовался я, крутя в руках винтовку с разбитым прикладом и чуть погнутым стволом.

Эта винтовка снова напомнила мне о главном. Да… кое-что придется поменять в нашей стратегии действий. Причем немедленно.

— Кому? — не понял меня Нечор.

— Своей матке? Куда уволокли и зачем? Почему не сожрали прямо на месте?

— Я… я не знаю, сеньор. Никогда и не думал об этом… вот до сейчас…

— Вот до сейчас — повторил я, с щелчками расставляя на столешнице разнокалиберные патроны — Опиши пауков подробней.

— Четыре толстые лапы.

— А?!

— Лапы…

— С каких пор у пауков всего четыре лапы, калека?

— Но это пауки, сеньор! Выглядят именно так! Ну… сильно похожи!

— Опиши их — повторил я, отшвырнув опустевший ящик и взявшись за пузатую перекошенную корзину.

Отброшенный мной ящик тут же подобрал подбежавший садовник и радостно уволок к одному из навесом. Мельком оглядевшись, я убедился, что девяносто процентов всех гоблинов в жилой «кляксе» уже погрузились в послеобеденную дрему.

— Большие, четыре лапы… большие паучьи мрачные жопы!

— Большие паучьи мрачные жопы — снова повторил я — Да… ты все же поэт, калека. Пасти? Какие? Жвала? Зубы? Что у них там?