Импровиз. Сердце менестреля

И ей Ланс, по всей видимости, не безразличен. В ту памятную ночь перед дуэлью девушку не пришлось долго уговаривать. Выслушав доводы Коэла, она тут же встала, прямая и строгая, и отправилась к менестрелю. Не ахала и не охала, как это принято у слабого пола, не задумывалась — а не повредит ли встреча её репутации. Она шла спасать. Тогда капитан стражи прочёл решимость в её смарагдовых глазах. Да и сейчас тоже. Когда Деррик открыл Коэлу правду, тот потерял дар речи и на некоторое время погрузился в себя, терзаемый размышлениями — кинуть сейчас перчатку своему спасителю или вначале покинуть его кров… Не глядя по сторонам, ничего не слыша, вновь и вновь перекатывающий в разуме, словно тяжёлые валуны, противоречивые устремления. Он вышел на лестницу и остановился, упершись лбом в холодный камень стены. Давняя, ещё детская привычка. Тогда казалось, что камень придаёт сил и охлаждает гнев. Через несколько мгновений он ощутил дуновение ветерка. Сквозняк — кто-то открыл дверь. Тонкий аромат аркайлских ландышей. Коэл повернул голову. На ступенях стояла Реналла… Так и хотелось добавить — из Дома Жёлтой Луны. Но нет, из Дома Лазоревого Кота.

— Пран Коэл, — прошептала она. — Прошу вас, не отвергайте предложение моего мужа. Вам, как благородному человеку, должно быть, противно метаться из лагеря в лагерь… Но ведь ваша дружба с правящим Домом для него — единственная надежда на спасение.

— Для кого? — опешил альт Террил.

— Для прана Ланса. Ведь вы всегда были добры к нему, — зачастила Реналла. — вы пытались отговорить его от дуэли с сыном посланника. Кто же сейчас поможет ему, если не вы?

— Но как? — прошептал Коэл. Он, в самом деле, не представлял, как сумеет вытащить менестреля из подземелья. Даже если бы замысел Кларины удался и её сын стал бы герцогом, а участники заговора заняли бы причитающиеся им по заслугам места при дворе, освобождение из тюрьмы человека, обвинённого в убийстве наследника престола, могло стать непосильной задачей. А уж теперь. Дом Чёрного Единорога возжаждет мести, и только кровь Ланса альт Грегора, пролитая на плахе умерит печаль его вдовы и прочих родичей.

— Не знаю как… Но ведь мы должны попытаться хотя бы. Деррик не ударит пальца о палец ради его спасения. Он ненавидит прана Ланса. Когда я сказала, что не верю, будто он — убийца, Деррик кричал, топал ногами, разбил кувшин о стену. Я думала, он ударит меня… Он не станет ему помогать, даже слышать не хочет. Вся надежда на вас. А я могу… Я могу только молиться.

Коэл мог бы рассказать, если бы захотел, как они в последний раз расстались с Лансом. Но она вряд ли поверила бы, что менестрель больше не считает его своим другом. И тогда пришлось бы признаться, что причиной ссоры послужила она. Нет, мало ли что выдумал себе Ланс? Повод ли это отказывать в помощи человеку, с которым дружил тридцать лет?

— Я умоляю вас, пран Коэл… — Всхлипнула Реналла. — Помогите ему. Иначе пран Ланс обречён. — В её зеленых глазах стояли неподдельные, ненаигранные слёзы. — Не подумайте ничего дурного. Я не смогу жить, зная, что он умрёт и что… Что я была причиной его страданий и смерти.

— Не вините себя, милое дитя, — ответил альт Террил. — Ланс всю жизнь играет со смертью. Он просто не мыслит, что можно жить по-иному.

— Но вы поможете ему?

— Ценой предательства? — Вздохнул он. И тут же добавил. — Я готов помогать ему. Даже ценой собственной жизни.

— Я тоже, — шепнула Реналла и упорхнула, словно ночной мотылёк.

На губах Коэла повис незаданный вопрос: «А как же честь?» Но именно эта беседа подтолкнула его принять с пониманием объяснения альт Горрана и дать согласие помогать в дальнейшем правящим Домам. В конце концов, он почти всю жизнь прослужил герцогу Лазалю, потерял его покровительство из-за глупой случайности. Так почему же не вернуть все как было, но уже с внуком его светлости?

Всё бы хорошо. И совесть почти успокоилась. Если бы не гнусная мыслишка: наследник-то — безумец. И править державой будут его дядьки. Пран Льюк и пран Шэн.

Они стояли по правую строну от алтаря и прямо-таки лучились от счастья. Упитанные и коренастые, с лоснящимися щеками и напомаженными бородками, они напоминали поросят из известной детской сказки, подравшихся за кормушку. Только поросят выросших, возмужавших и, благодаря стечению обстоятельств, не попавших под мясницкий нож. Дом Серебряного Барса занимал левую сторону. Пран Родд с лиловым траурным бантом на рукаве дорогущего дублета зыркал исподлобья на Коэла. Хотя альт Террил и заколол его младшего брата в честном поединке, трудно надеяться, что барон поймёт и простит. Прана Мариза выглядела недовольной и даже слегка заплаканной. Ну, конечно — братец-безумец коронуется, а она смотрит и облизывается. Её муж, пран Эйлия альт Ставос кусал губы и дёргал себя за ус. Похоже, он видел себя в короне, а тут неудача. Архиепископ Гурвик согласился, что права Айдена на престол неоспоримы, несмотря ни на что.